Двигались две подруги, не спеша, обходя по краю огромные ледяные лужи и ругая зиму за то, что совсем обленилась, до сих пор не может засыпать всё это безобразие глубоким снегом. Дул промозглый ветер, но женщины не замечали этого, они, то и дело останавливались и, прислоняясь, практически головой друг к дружке о чём-то шептались, как будто их случайно могли услышать. Привыкли девочками ещё до войны так разговаривать, и это с ними на всю жизнь так и осталось. Наконец, они вышли на улицу, где до дома Марии Ивановны было уже рукой подать.

– Смотри, а дома у тебя свет горит, значит, Лена дома.

– Вижу, Лиза, а зайди к нам в гости, раз уж мы пришли. Слушай, как бы мне с Леной про этого Славку разговор завести, чтобы не обиделась и не рассердилась?

– Да ты у нас совсем с людьми, оказывается, разговаривать не умеешь, что ни скажешь, всё криво выходит.

– Я всем правду говорю.

– А кому она нужна твоя, правда, кроме как тебя самой? Тебя просят об этом, скажи?

– Верно, правда, никому не нужна. Вот раньше мне с внучкой легко было, а теперь она постоянно молчит, ничего сказать нельзя, сразу одевается и на улицу. Плачет наверно там, мне не показывает. Лиза, может, зайдёшь в гости, а там вдвоём что-нибудь, да и придумаем, как разговорить её.

– А давай, раз уж я действительно стою у твоего дома.

Женщины, разговаривая дальше опять шёпотом, зашли за калитку. Немного поговорив про соседей и зайдя домой, они увидели в прихожей Лену, которая куда-то одевалась.

– Ты куда это собралась? – бабушка смотрела на внучку с нескрываемым испугом.

– Тебя искать, ушла и даже записку не оставила. Я волнуюсь… наверно, здравствуйте баба Лиза!

– Привет внученька, – они обнялись, и пожилая женщина с любовью похлопала девушку по спине.

– Что-то давно вы в гостях у нас не были?

– Всё дела какие-то, вот проводила Машу до порога и в гости зашла, у меня фонарик.

По лицу бабы Лизы было хорошо видно, что она чем-то сильно взволнована.

– Спасибо вам, я вас тоже потом провожу.

– Лена, давай шустрей ставь чайник. Напоим Лизу вкусным чаем.

Посидев за столом почти с час, подруги вспомнили свою молодость, потом принялись опять усердно ругать не удавшуюся слишком тёплую зиму, по традиции заодно перемыли косточки своим соседям, потом принялись ругать главу села, за нерасторопность и лень, что совсем не видно никаких дел, нет прежней заботы о людях. Потом разговоры зашли про приближающийся праздник. Одним словом женщины всё время переглядывались, подмигивали друг другу, и никак не решались завести разговор на волнующую, слишком щекотливую тему.

Вдруг Лена встав из-за стола, сказала, что ей надо ещё немного поработать, и пошла в свою небольшую комнату, отгороженную заборкой и занавеской. Но тут Лиза не вытерпев, позвала её обратно. Она начала, издали спросив, надолго ли она приехала жить к бабушке? Не чувствуя никакого подвоха Лена выглянула обратно и стоя в проёме комнаты ответила, что скорей всего после нового года уедет.

– Куда это ты уедешь? Когда решила? – бабушка Мария даже соскочила со своего места и подошла к внучке, словно боялась, что это произойдёт прямо сейчас.

– Перееду в областной центр, там меня берут на работу, уже даже и жильё себе нашла.

– Почему мне ничего не сказала?

– Не хотелось тревожить, заранее расстраивать.

– Твои родители знают?

– Нет ещё…

– То есть, если бы Лиза сейчас не спросила…

– Что ты к ребёнку прицепилась Маша, говорю тебе, остынь, – а потом, присмотревшись в лицо девушки, вдруг выдала странный вопрос, – Леночка, а ты случаем не беременна?

На и так слишком бледном лице девушки, отразился испуг, который быстро сменился упрямым взглядом.