– С добрым утром, дорогой братец

Воротынский пожал руку Ахматбея, а затем приобнял его, сказав вполголоса на ухо:

– Больше в долг не дам

Павел Дмитриевич рассмеялся:

– Я совсем не по этому поводу, Вова

– В таком случае, тебе удалось меня удивить, Паша – Владимир Александрович жестом пригласил Ахматбея присесть за стол и сам прошёл к своему стулу, больше походившему на трон.

Ахматбей сел, поправив галстук, и положил руки на колени:

– Как живёшь?

Воротынский пристально смотрел в глаза брату, стараясь понять цель неожиданного и раннего визита:

– Слава Богу. А ты?

Ахматбей вздохнул:

– Тружусь в канцелярии. Открываем новый дом презрения слепых. По 200 рублей в месяц получаю. Всё хочу в Диканьку съездить… да то в ведомстве завертят-закрутят, то Лили…

– А чего ты хочешь от меня?

– Ничего. Абсолютно ничего

– Тогда зачем же ты приехал?

Павел Дмитриевич замер, после разгладил усы, положил ногу на ногу и продолжил с явным волнением:

– Видишь ли, недавно мы с Лили устраивали приём в нашем доме на Конногвардейском. Приём был в честь именин Лили. Она же в крещении Анфиса. Там были только близкие друзья и родственники. И представь, меня ограбили!

– Какого это было дня?

– Семнадцатого декабря, в пятницу

– А что украли? – Воротынский заинтересованно подался вперёд.

– Колье Лили, которое я подарил ей за три дня до именин

– Вот как… и что?

– Естественно, я обратился в полицию, они опросили всех, кто был у нас в тот вечер и даже арестовали служанку Лили – Люси

– Далее?

– Я не могу поверить, что Люси – воровка. Видел бы ты её. Такая тихая, маленькая, исполнительная. Работает у моей жены уже второй год и ни разу ничего не украла. Но этот болван Дронов совершенно непреклонен. Говорит: «все факты указывают на служанку». Я спрашиваю, где тогда колье? А он только руками крутит, ничего вразумительного не отвечает. А ты знаешь, сколько я за него заплатил?

– Сколько же?

– Две с половиной тысячи! И с кого спросить?

Воротынский удивлённо поднял брови:

– Ты в своём уме?

– Да, а что?

– Я тебе в долг таких денег не дам, и даже не проси… – Владимир Александрович встал из-за стола и подошёл к окну.

– Я и не прошу. Я просто, как брату, рассказать решил. Надеялся, что ты поддержишь

– Мои слова поддержки тебе компенсации не выплатят – равнодушно ответил Воротынский.

– Вот и обращайся теперь за помощью в полицию. И без колье остался, и без служанки, и без денег

Владимир Александрович взглянул на карманные часы, сверил их с напольными в углу кабинета, вздохнул, подошёл к брату и положил ему руку на плечо:

– Не расстраивайся, Паша. Я тебе помогу

– Чем? Ты же сам сказал, что денег не дашь

– А брат может помочь только деньгами?

– Наверное, нет…

– Я хочу встретиться с твоей женой и с этой служанкой. Где они сейчас?

– Лили с подругой в гостиный двор поехала, а Люси в полицейском участке сидит, в камере…

– Сначала к тебе домой, осмотрим сцену – Воротынский сел за стол, позвонил в колокольчик для вызова слуг, написал что-то на небольшом листе бумаги ручкой с золотым пером, вложил записку в конверт и протянул вошедшему в кабинет Степану Степановичу:

– Поезжай в театр, скажи, что меня сегодня не будет, и передай этот конверт художественному руководителю

Степан Степанович положил депешу в карман сюртука:

– Что-нибудь ещё, Ваша светлость?

– Нет, благодарю, свободен

Степан Степанович поклонился и вышел.

– Ты что, Вова? Сыщиком подрабатываешь? – спросил Ахматбей с ухмылкой.

– Да, на внештатной основе у нашего обер-полицмейстера – ответил Воротынский, встав из-за стола.

– Правда что ли?

– Ну, конечно же, нет. Паша, если хочешь, чтобы я тебе помог, то не задавай глупых вопросов и пошевелись. Я полагаю, твоей служанке светит десять лет каторги