Следователь принципиально уехал один. Хорошо, хоть криминалисты забрали его в отдел, а то пришлось бы долго пешком добираться до кабинета.

Начальник отделения был раздражен. В общем-то оно и понятно – третий разгром за последние недели, а результатов ноль. Все перевернуто, а следов никаких… Испорченные стены и полы, а что искали – непонятно, деньги и украшения почти все, или почти все, на месте, это еще больше бесило всех, словно вандал специально издевался над милицией…

– Что делать думаете? – кулак начальника хлопнул по столу, – Хватит сопли жевать, результаты где? Где, я спрашиваю! Третий акт вандализма! Третий! Так еще и женщину чуть на тот свет не отправили! Врываются в квартиры, разносят их к чертям собачьим! И что? Да ничего… Масляков! Твоя земля! Что сделано? Где подозреваемый? Где свидетели? Что делаешь? Смотри, а то и лейтенантом, с такой работой, станешь… В патрульные пойдешь! Или вообще, на улицу… Что молчишь?

– Нет результатов, пока нет… Трое суток в засаде просидели, без толку… Зацепиться не за что… Поеду в последнюю квартиру, еще раз посмотрю, пока порядок не навели, может что-то там нового обнаружу… Потом поеду на предыдущее место и повторю осмотр, поговорю с хозяевами, может что вспомнят или вдруг что просмотрели… Результаты доложу отдельно.

– Работай! Делай, что хочешь, но дай результат… Ты же сам понимаешь, какое это происшествие для города, меня снова в исполком вызывают, что скажу? У нас что, Чикаго тридцатых?

Масляков согласно кивнул, совещание закончилось. Пора ехать, а вдруг?… Нет, лучше прогуляюсь…

Юрий, как во сне, оказался в каком-то полутемном лесу, лежащим почти на дороге. Густой сумрак. Огляделся и не понял то ли вечер, то ли утро. Неожиданно, в просвете дороги, показался контур странного всадника. А лошадь откуда? Юрий застыв в недоумении. Всадником оказался какой-то мужик, одетый в рыцарские тевтонские доспехи. Может, снимают кино?.. Но, поравнявшись, всадник больно упёр в грудь Юрия копье и что-то спросил на немецком языке… Юрий совсем растерялся и, пытаясь отвести от груди копье, постарался встать. Всадник позволил ему подняться и повторил вопрос, Юрий только развел руками, одна единственная немецкая фраза, которую он смог вспомнить была «никст фирштейн», вот он её и тихо выдал… Это только разозлило рыцаря. Он железной перчаткой схватил Юрия за горло и поднял над землей… Выровняв голову Юрия почти со своим шлемом, он прорычал вопрос снова… Юрий почувствовал, что теряет сознание от бессилия, непонимания и страха…

Неожиданно, за его спиной, кто-то тихим, но настойчивым голосом заговорил с рыцарем. Тот, не отпуская Юрия, что-то возразил… Голос снова твердо что-то сказал и рыцарь разжал перчатку на горле. Юрий, словно мешок, упал на дорогу. Рыцарь прорычал и, подняв коня на дыбы, развернулся и ускакал прочь…

– Ну что? Ты живой? – Юрий, повернув голову, с удивлением увидел стоящего рядом с ним мужчину в длинной, черной, подвязанной веревкой, рясе. Из-под большого капюшона еле просматривалось пожилое лицо, – Поднимайся.

Юрий хотел спросить, но от боли в горле закашлялся…

– Ты так ничего и не понял… – с сожалением сказал монах, – Ты удивлен?

– Ничего не понимаю… – наконец совладал с голосом Юрий, – Это кино снимают? Но он же меня чуть не задушил… Вы монах?

– Какое кино? Что это? – теперь недоумевал монах, – Тевтонцы сейчас отходят от замка… Крестовый поход у них не удался…

– Извините, конечно, но какой крестовый поход? И что это за лес кругом? Да и, позвольте поинтересоваться, а вы кто?

– Хорошо, объясню… Ты сейчас, по вашему, в Румлёвском лесу лежишь, там, за рекой Неман, замок и град стоит, Гродно называется, знакомо? А сейчас 1363 год от рождества Христова… Ну а я, монах-иезуит, хранитель Королевской библиотеки, Иеронимом зовут… Господь прислал меня выполнить его волю и хранить тебя… Тебе предначертано отыскать спрятанные сокровища Князя и Короля нашего, особенно колье королевы Бирюте и передать церкви… А я послан помогать тебе… Не веришь… Тогда пойдем, покажу тебе…