– Хорошо. Пусть так. – не стала спорить я. – А можно где-то посмотреть, какие предметы были найдены рядом с обнаруженными останками?

– Такие сведения есть, и даже некоторые описи сохранились. Правда, только по второму и третьему случаям. Сами понимаете, – подполковник протянул мне папку. – Возьмите. Вам, как ярому стороннику «потаённой» версии, будет крайне интересно и полезно почитать. Я лично прямо как детектив читал, честное слово. В общем, здесь все, что пока удалось найти, – и обернулся к стоящему в нескольких метрах уже знакомому мне микроавтобусу следственной группы. – Ну, что, начнём, благословясь? Вы, Ростова, посидите пока в доме, папочку полистайте. Лады? Наши сотрудники опросят вас, как только освободятся, – сказал, как отрезал и, повернувшись к Рудовичу, приказал:

– Показывай, как вы тут порезвились…

Я сразу решила не злиться и плюнуть на все обиды. Не хотят допускать меня к следственным действиям и, как говорится, хрен с ними. Нисколечко и не обидно. Посижу на веранде, почитаю. Оттуда, кстати, всё видно. А Рудович потом мне всё расскажет, никуда не денется. Если, конечно, будет что, – мысленно не удержалась я от язвительного выпада в сторону белорусских коллег.

Уже третий час я смирно сидела на старом потёртом плюшевом диване и старательно делала вид, что меня абсолютно ничего из происходящего вокруг не интересует. Даже курить ни разу не выходила. Дымила прямо на веранде. Конечно, с разрешения хозяйки. А то ещё подумают, что я что-то вынюхиваю. В конце концов, у меня тоже гордость есть.

Вынужденное временное бездействие морального дискомфорта не доставляло и, если быть до конца честной, абсолютно не тяготило. Всё равно я совершенно не представляла, в каком направлении теперь нужно двигаться. Информация по аналогичным эпизодам вроде бы по законам логики должна была натолкнуть нас на какие-то новые мысли. Но в данном случае, по-моему, все эти древние останки несчастных солдат запутали всё ещё больше. Становилось очевидным только, что для того, чтобы хотя бы на шаг приблизиться к разгадке, не говоря уж о том, чтобы приоткрыть этот «Ящик Пандоры», придётся изрядно попотеть, напрягая не только мозги, которые и без того уже были, как говорится, «набекрень», но и ноги. Потому как давно известно – опера, как и волка, именно они и кормят. Но вместе с тем я чувствовала, что нечто потаённое и страшное незримо обитает в этом милейшем белорусском городке под названием Несвиж и в его окрестностях. Голову прозакладывать можно…

Уже начало смеркаться, как ко мне на веранду заглянул попрощаться подполковник собственной персоной и доложился:

– Мы закончили. Рудович вам всё расскажет. От себя могу только поблагодарить за понимание, – и увидев, что я удивлённо изогнула бровь, пояснил:

– Что не путались под ногами, а дали нам возможность спокойно сделать своё дело. Всего хорошего. До свидания. – повернулся и вышел.

– Ну рассказывай, нашли что-нибудь? – нетерпеливо спросила я, наблюдая за Рудовичем, который, быстро уничтожив одну тарелку наваристого деревенского борща, которым нас угостила хозяйка дома, приналёг на вторую.

– Стреляли из «Калашникова» с глушителем. Из стены извлекли восемь пуль. Результаты экспертизы будут готовы завтра утром, – начал Рудович с набитым ртом.

– А гильзы? – сразу спросила я.

– Слушай, Ростова, дай хоть пожрать спокойно. Что ты за человек? Ни поесть с тобой спокойно, ни поспать. Неудивительно, что ты до сих пор в девках ходишь.

– Ну, знаешь, Рудович… – сразу надулась я и вышла покурить на улицу, сильно хлопнув дверью.

– Ну, ладно, не обижайся, – сзади неслышно подошёл Рудович. – Я не хотел тебя обидеть, – пробормотал он виновато и хотел меня обнять.