– Ярослава, – в голосе зазвучал упрек.

– Как скажешь, так и сделаю, мой капита-ан… – еще немного подразнилась Яся. – Так мне будет лаборатория?

– Разумеется.

– Спасибо. Жду, Мирослав. Надеюсь, это будет не Упырь с Алхимиком?

– Разумеется, это будут Упырь с Алхимиком.

И под ее мученический стон довольно отключился.

При всей своей ведьмовской натуре брыкалась Ярослава редко. Поэтому послушно дождалась. Из неприметной машины со значком «Ребенок в машине» вывалились двое. Ведьма, разумеется, этого видеть не могла, но прекрасно представляла, как они, ругаясь и смеясь, ищут ее по вечно сбоящему навигатору.

– Яся!

– Ясенька!

В следующее мгновение ее заключили в двойные объятия, будто были не коллегами по работе, а минимум любимыми дядюшками.

– Как жизнь? Как здоровье? Как матушка? Как сестры? Как папенька?

Вопросы сыпались градом, на какие-то Ярослава успевала отвечать, но потом эксперты заметили дыру в заборе, и все было забыто. Ведьма даже обиделась немного.

– Какая же вы оперативная группа без опера?

– Ща явится! – ответил ей Николай Петрович Потайко, прозванный Упырем, собственно за видовую принадлежность. Поднялся он им относительно недавно – лет двадцать назад. При жизни будучи отличным судмедэкспертом, он оказался востребован и после смерти. Но восстал он не вампиром, а упырем. А этим тварям требовалась не только кровь, но и мясо. Человеческое. В былые времена зарубили бы, не посмотрели на ценность. Но гуманизм проник и в стройные ряды нечисти. Так что предложили Николаю Петровичу экспериментальную диету с соевым мясом и специально для него переработанными свиными мозгами. Он согласился, ибо существом даже после смерти остался весьма миролюбивым. Против всех ожиданий диета зашла, хоть и растолстел на ней Упырь преизрядно.

– Новенький! – хмыкнул Алхимик, натягивая перчатки. Вот он как раз вполне себе походил на стереотипное представление о своей профессии. Высокий, худой, если не сказать тощий. Этакий классический алхимик из средних веков во всем, кроме одного – излишнего жизнелюбия. Оно светилась в серых глазах, отражалось в извечной улыбке, блистало в бесконечных шутках. Когда их поставили в пару с Упырем, в отделении устроили тотализатор, кто из них скатится в цинизм и сарказм. Кто-то же должен! По всем законам мироздания! Законы были попраны, ибо эти двое нашли друг в друге родственные души и теперь дружили семьями. – Ясенька, Мирослав просил напомнить тебе сегодняшний утренний разговор. Не знаю уж, о чем речь. Хотя подозреваю, что предупреждал тебя он как раз о новеньком. А, признавайся, душенька?

– Да что с вами всеми сегодня? Напиток прозрения выпили какой?

Эксперты довольно засмеялись и не стали озвучивать так и просящиеся сентенции на тему «Поживи с моё» или «На то мы и полиция».

– А что за новенький? – Ярослава аж подалась вперед, желая получить больше информации.

– Потом… – отмахнулся Упырь, разве что не на коленях исследуя землю рядом с дырой.

– И правда, Ясенька, посиди вон на бревнышке. Отдохни, – Алхимик достал какие-то непонятные приборы и стал потерян для всего остального мира.

Ярославе ничего другого не оставалось, кроме как действительно усесться на бревно чуть в стороне от экспертов. Она начала уже думать, не послушать ли музыку или запросить у подруг пропущенные лекции, как вдруг ее неспешные размышления прервал строгий незнакомый мужской голос:

– Что на месте преступления делает ребенок?

Яся с тревогой огляделась. Неужели кто-то из детсадовцев сбежал? Не Цветочек ли? С нее станется. В поле зрения никакого дитяти не обнаружилось. Зато нашлись две довольные-предовольные рожи экспертов, уставившиеся на нее с предвкушением, и незнакомец, так же смотрящий на нее, правда, с максимальной степенью неодобрения.