Это было так необъяснимо, что не поддавалось никакой логике, и Маня буквально застыла. Два взгляда, матери и дочери встретились, и тотчас же раздался звук падающего тела.

– Мама! – отчаянно крикнула Маня и стремглав бросилась в дом.

Прежде, чем продолжить рассказ о Мане Безымянной, нам придётся ненадолго прерваться, чтобы вернуться в прошлое, а именно в тот самый роковой день, ровно семь лет назад, когда Маня вместе с Джульеттой и доктором Загребельным покинула свой мир.

Анна не спеша шла по направлению к Треугольному переулку, наслаждаясь свежестью раннего утра и приятным чувством беззаботности: по еврейскому календарю сегодня был первый день Нового года, и молодая женщина думала о том, что отныне у них с дочкой начнётся новая счастливая жизнь, ведь недаром же говорят, что Рош ха-Шана[6] знаменует собой начало новой жизни.

Дом банкира Гуровича находился относительно недалеко от их больницы, и Анна рассчитывала, что управится ещё до того, как проснётся дочка. Она представляла себе, сколько радости принесёт Мане неожиданное известие и её материнское сердце трепетало от радости: ведь её бедная девочка даже мечтать не могла о том, что сможет учиться в лучшем учебном заведении Одессы! Кто же он, этот их неизвестный и великодушный благодетель? И удобно ли будет в качестве благодарности вручить ему свои нехитрые гостинцы? Анна прижимала к груди свёрток с ещё тёплым маковым штруделем, от которого исходил аппетитный аромат свежеиспеченной выпечки, и сомнения одолевали её душу: не обидит ли господина Гуровича её подарок?

Для неё самой он был бесценным, ведь это было единственное, что осталось от её прошлого, но достаточно ли он будет хорош в качестве благодарности за столь щедрое благодеяние? Медальон с цепочкой, который Анна заботливо завернула в холщовую тряпицу и положила рядом со штруделем, хоть и был золотым, но всё же, далеко не новым. Погружённая в свои мысли, молодая женщина не заметила, как дошла до нужной ей улицы и в недоумении остановилась перед домом №3, не ожидая увидеть такой скромный и ничем не примечательный дом.

– Странный он всё-таки человек, этот Гурович, – подумала она, разглядывая дом. – Богатый, а живёт бедно. Делает чужим людям дорогие подарки, а сам не может себе приличный дом купить. Постояв некоторое время в нерешительности, Анна робко постучалась. Дверь приоткрылась, и из неё вначале показалась морда здоровенного чёрного кота, а за ним в приоткрытую щёлку выглянуло недовольное лицо старой женщины.

– Ты кто? – подозрительно глядя на Анну, – хмуро спросило лицо.

– Здравствуйте, – поклонилась Анна. – Я бы хотела увидеть господина Гуровича. – А зачем? – с неодобрением переспросила женщина. – Господин Гурович человек занятой, некогда им разговоры водить с кем попало. – Простите, – потупилась Анна, – в таком случае, не будете ли вы так любезны, и не передадите ли господину Гуровичу вот это, – и она протянула старухе свой узелок. – Это в знак благодарности, – пояснила она, – скажите, что это от той девочки, которую он изволил облагодетельствовать, он поймёт. – Ладно, – смягчилась старуха. – Постой здесь, а я пойду, доложу. Захлопнув дверь перед носом Анны, она поднялась наверх и постучала в кабинет хозяина. Несмотря на ранний час, банкир уже был на ногах, и работал, обложившись со всех сторон счетами и документами. – Барин, – несмело окликнула его женщина. – Чего тебе, Стефа? – недовольно спросил банкир, неохотно оторвавшись от своих бумаг. – Сколько раз тебе нужно повторять, что, когда я работаю, меня не беспокоить! Неужели не понятно? – Понятно, барин, как не понять, – согласно кивнула та. – Только там женщина одна пришла, говорит, хочет вас поблагодарить за свою дочь.