– Ой, – радостно всплеснула руками Анна, – и Джульетта вернулась! – она попробовала погладить собаку, но та угрожающе зарычала. – Почему она меня не узнает? – разочарованно взглянула она на дочку.

– Фу, Джульетта, – строго сказала Маня, – не злись, все в порядке. Она собиралась спросить мать, что она делает в доме доктора, но тут на пороге комнаты появилась хорошенькая белокурая девочка.

– А что вы тут делаете? – с удивлением спросила она и, заметив, что Анна обнимает чужую девочку, бросила в сторону Мани ревнивый взгляд.

– Я ее боюсь, – капризно заявила она, – пусть она уйдет!

Маня с ужасом уставилась на нее.

– Мама, кто это? – изумленно спросила она.

– Манечка, это Лизонька, – шепнула Анна дочери, – я тебе потом о ней расскажу, – и, успокаивающе погладив девочку по голове, ласково спросила ее:

– Кого ты боишься, глупенькая моя?

– И ту, и ту, – неприязненно ответила девочка, тыкнув поочередно пальчиком в Маню и Джульетту.

– Лизонька, – обратилась Анна к насупившейся девочке, – тебя никто не обидит, не бойся. Иди, доченька, на кухню и передай, что я велела использовать на обед все наши продовольственные запасы, скажи, что у нас сегодня будет много гостей. Скажи, что я скоро подойду и, поцеловав ребенка, она вывела девочку из комнаты.

– Я тебе говорила, детка, – вернувшись, сказала она Мане, – что пока тебя не было, в нашей жизни многое что изменилось и, обняв дочь, она в общих чертах рассказала ей о событиях, происшедших со дня ее исчезновения. Маня слушала и дивилась.

– Значит, Лиза – это дочь Лизаветы Христовны? …Как странно …А ведь действительно похожа… – задумчиво качала она головой.

– Ты не думай, Лизонька очень хорошая и добрая девочка, – поспешила сказать Анна. – Хотелось бы верить… – недоверчиво протянула Маня.

– Не забывай, детка, что я ее воспитывала практически с младенчества, – заметила Анна, – и она не знает другой матери, кроме меня, так что не проговорись, что я ей не родная, – предупредила она дочку. Маня только пожала плечами.

– Конечно, я не проговорюсь, но мне неприятно, что тебя кто-то еще называет мамой, – недовольно нахмурилась она. – Кстати, а с какой стати Ленчик зовет тебя мамой? Он-то точно знает, что его мама Лизавета Христовна, – недовольно заметила она.

– Конечно, он знает, – миролюбиво согласилась Анна, – но так уж получилось само собой. Ты же помнишь, как Ленечка был привязан ко мне с раннего детства, а когда Лизавета Христовна его бросила, а ты пропала, он от нервного напряжения тяжело заболел, и я вынуждена была все время быть рядом с ним, вот он и привык относиться ко мне, как к матери.

– Так, значит, – задумчиво произнесла Маня, – ты теперь жена доктора Капилло?

– Тебе это не по сердцу, дорогая? – с тревогой спросила Анна, – мне казалось, что вы с Аркадием Константиновичем очень хорошо ладили раньше.

– Да, это правда, дядя Аркадий всегда был добр ко мне, – согласилась Маня, – просто это как-то все очень неожиданно…

– Когда Аркадий Константинович сделал мне предложение, я не могла ему отказать, – будто оправдываясь, сообщила Анна, – ведь с ним жили дети, которые во мне сильно нуждались, и к которым я была сильно привязана.

– Выходит, мама, – отвела в сторону взгляд Маня, – что я у тебя в настоящее время третий ребенок?

– Ты мой первый ребенок, дорогая, – нежно привлекла девочку к себе Анна, – твое место никто никогда не занимал и не займет. Но ты должна знать, – помолчав, серьезно добавила она, – что если бы не Лизонька, не Ленечка и не Аркадий Константинович, мы бы с тобой сегодня не встретились. Ведь когда ты пропала, я, будто умерла. И умерла бы по-настоящему, если бы не их поддержка. Прими и ты их, дорогая, как свою семью, очень тебя прошу.