Нет, если она злилась – она кричала и ругалась. Но вот если она была в ярости, она молчала. Совершенное спокойствие на лице. И если бы не дергающаяся вена на виске, можно было подумать, что она спокойно.
Представляю какими эпитетами она меня про себя награждает, хорошо еще молча.
Но и я не мелочился, подливая масло в огонь ее негодования.
Она ненавидела свое имя, особенно его сокращение – Изи. А кому как не родному брату знать за какой больной нерв дергать? Так что я заламывал руки, декларировал переделанную песнь сорока семи сауруков, мстящих за свою госпожу. В общем, делал все возможное, чтобы вконец задраконить ее.
В конце чуток перестарался, так как сестра спустила меня с лестницы. Не больно, но все же неприятно. Да еще на глазах Эрана и дворецкого. И не успел я встать, чтобы представить нашего гостя, как сестра, пусть сожрут ее демоны пекла, наступила мне на ногу. И вот дали же боги мне такую сестру. Да мне надо награду выдать, что я терпел ее все эти годы, и даже слабительного ни разу не подсыпал ей в еду, не то что яду. Правда попробуй ей хоть что-то подсыпать. Она же параноик и всю еду проверяет на наличие запрещенных веществ, ядов и зелий.
Бывало конечно новые слуги, подавшись на уговоры влюбленных или недоброжелателей, пытались ее подсыпать какую-нибудь гадость в еду. Но их пример, а также внезапная кончина уберегла новых слуг от попытки с легкостью подзаработать. Трупам золото уже ни к чему.
Застонал, когда сестрица и на спине потопталась. Лучше вообще родственников не иметь, чем таких садистов.
Я, пожалуй, еще немного полежу, послушаю содержательную беседу Эрна и сестры, а то что-то она как-то подозрительно примолкла, а ведь я, в отличие от нее, нашел ей идеального жениха.
И вопрос, который прозвучал через минуту – «вы женаты», заставил меня довольно улыбнуться. Хотя моей улыбкой мог полюбоваться только ковер.

 

4. Глава 4. Эран

Глава 4. Эран

Письмо тетушки из отдаленной провинции заставило меня сначала скептически приподнять бровь. Навестить ее я не планировал ни в ближайшее время, ни в следующем году, ни... в общем – никогда.
Но вот последние строки письма заставили меня резко проникнуться родственными чувствами и кликнуть слугу, приказав ему заложить карету.
А я вновь, улыбаясь, бросил взгляд на воодушевившие меня слова – смертельно больна, недуг сводит меня в могилу, наследство оставлю тебе.
Но вот кто в здравом уме откажется навестить умирающую тетку? Особенно если впереди маячит приличное наследство. Я даже задумался, пытаясь хоть примерно подсчитать имущество умирающей. Но почти сразу отбросил подсчеты.
Вдруг несчастная умрет, не дождавшись меня у смертного одра? А рядом будет находиться какая-нибудь сиделка или горничная, которая заманит ее в свои сети и заполучит мое наследство.
Поэтому я решил немедленно отправиться в Варт, чтобы восторжествовала справедливость, и имущество не уплыло бы из нашей семьи в руки обманщицы и мошенницы.
Слуги меняли лошадей на каждом постоялом дворе. Я платил с лихой за свежих и отдохнувших лошадей. Торопился как мог, надеясь застать тетку на последнем издыхании, чтобы успеть только протянуть ей завещание на подпись. Чтобы затем распорядиться в тот же день о похоронах и сразу же вернуться в столицу.
Заподозрил я неладное, когда увидел несколько карет у поместья тетушки. Одна опередила нас на повороте, едва не заставив кучера съехать с дороги.
И чтобы вы подумали? В этой карете ехал мой дальний кузен по материнской линии. Увидев меня, он высунулся из кареты и отсалютовал мне шляпой.
А стоило мне попасть в дом тетушки, и я понял всю степень возмутительного поступка последней. Она собрала под крышей дома не только меня, но и всю нашу родню! Благо хоть никто не лез ко мне с объятиями и поцелуями. Мы для этого с родственниками слишком ненавидели друг друга. И все после похорон дяди Крега. Между прочим, единственного нормального в нашей семье. Он был еще тот весельчак – любитель выпить и поразвлечься. И я бывало составлял ему компанию. И вот когда дядюшка почил, объезжая юную кобылицу, слуга при этом так гримасничал, подавая странные знаки, что у собравшихся мужчин не оставалось сомнений наличия у кобылицы не только ног, но и рук.