Ну, полно, мой любый, доказал свою преданность, словно пес, да и ладно.. Жди меня ночью, Петро, на том самом месте, где дружок твой сгинул… А мне идти надо! Свадьба у подруженьки моей веселая, а я на ней даже ножкой не топнула…

Так, я с тобой, Марыля- все еще не поднявшись с земли молвил Петр. Но Марыля отпихнула его кочергой и зло закричала: Да куда! Ты же пьян, голубок мой! Ступай, проспись, да не забудь про свиданьице наше этой ночкой… Сказала, отошла к перекрестку дорог между полями, села верхом на кочергу, да и взмыла в небо. Ветер сильный поднялся. Столы свадебные, с угощениями разными, во все стороны разметало. Калина, та, что у самой воды стояла пополам разломилась. Темно в один миг, как ночью стало Олесю в воздух подняло, да с размаху в орешник, неведомая сила, зашвырнула. Жениха ее Володимира одним столом ударило, а других накрыло Родители и гости в траву попадали и ручищами своими в нее родимую вцепились. Только один Игнат и смог голову к небу поднять и увидел там голую сгорбленную старуху, с длиннющими седыми волосами, что летала над свадьбой на кочерге, да рожи корчила.

Сколько так продолжалось никто не знает. Как только ураган стих, все уснули. А когда проснулись, то все столы стояли на своих местах, все гости и родители сидели там, где и сидели, только блюда были пустыми, да и выпивки уже не было никакой.

Всяко бывало! – воскликнул Игнат, пытаясь себе в рот, хоть каплю влить из пустой чарки- Ну, чтобы так надраться, до простите свинячьего состояния и чтобы всяка ересь мерещилась… Это со мною, люди добры, впервой. А че привиделось то, Игнат- стал допытываться дьяк.

Да, так… ведьма старая! – вполголоса ответил Игнат и замолчал

Ннневессту украли! – закричали хором гостя, теребя спящего лицом, на единственно не сьеденном, чудом оставшись не тронутом, жареном гусе.

Да, тута я! – прокричала страшным голосом Олеся, из орешника и расхохоталась дьявольским смехом.

Умом тронулась! – опускаясь на траву воскликнула ее мать- Люди! Родная кровинушка, от счастья, умом тронулась! Вот что с нами, бабами, замужество делает…

Староста отрезвел в один миг и заверещал: Сын, тащи свою женщину домой! Там разберемся! А, вы, дармоеды окаянные, гости дорогие вон отсель! Это же надо столько всего сожрать и выпить, что на три дня готовилось.

Так, фату! Фату, кум надо снять с невесте и шаферше передать, чтобы та замуж счастливо смогла выйти… – не унималась мать невесты.

Эка, глупа баба! – уже прорычал на нее староста, да на кой ляд, она, рака черна от грязюки Марыське треба. Та ж даже не явилась к столу. В церкви была… А здесь я ее не видел… Да и какое счастье фата от пьяной девки, что может в этом орешнике кувыркалась с кем..

Кто то в этот миг прокричал: Позор то какой! Это и стало сигналом к массовому побоищу. Правда определить кто с кем дрался и кто против кого определить было трудно, ибо дрались все, кроме продолжающей хохотать невесты и музыкантов, что похватали свои инструменты и бежали к своим повозкам. Закончилось действо к полуночи, когда не осталось небитых, а Олеся перестала смеяться и начала громко рыдать..

Примерно в это же время, примерно на том месте, где погиб Василь, Петр будто одинокий столб, поджидал Марылю. Явилась же она в тот миг, когда от полной луны возникла тень Петра на голой земле. Ее волосы были украшены цветами, на ней было богатое роскошное платье, которые носят самые богатые панночки. Она опустилась перед ним, отбросив в сторону кочергу, на которой прилетела и сращу бросилась в его объятья.

После страстных поцелуев она повалила парубка на холодную землю и отдалась ему в сладострастиях. А когда все это произошло взгромоздилась ему на спину и приказала катать ее на себе по всему полю. И так продолжалось до третьих петухов.