Зато ворота оказались закрыты. Конечно, их тоже можно было открыть парой хороших ударов топором, но Ланс предпочел воспользоваться подвешенной на веревке колотушкой.

– Если их погреба находятся в таком же состоянии, то вино давно превратилось в уксус, – заметил Ринальдо. – Это было бы довольно обидно, учитывая, как я хочу пить.

– Откуда в таком маленьком теле столько пессимизма?

– Жизненный опыт, друг мой. Жизненный опыт.

В воротах отворилась небольшая калитка. Привратником оказался молодой мужчина в легких кожаных доспехах. За поясом у него висел то ли короткий меч, то ли длинный кинжал, а в руках он держал коптящий факел.

– Кого еще принесло? – любезно осведомился он.

– Именем короля! – гаркнул Ринальдо. – Открывай ворота немедленно, или тебе не поздоровиться!

– Я бы прислушался к его мнению, – посоветовал Ланс. – Никогда не становись между мягкой подушкой и человеком с натертой задницей.

– Что еще за шутки?

– Никаких шуток, – сказал Ланс. – У меня есть королевский указ, приятель. Я – новый хозяин этих земель и этого замка соответственно. И хотя я не чужд милосердия, не стоит испытывать его пределы. Открывай ворота.

Парень сообразил, что дело серьезное, захлопнул калитку и загромыхал засовом. Примерно через полминуты громыхания и зловещего скрипа ему удалось приоткрыть одну створку ворот и Ланс с Ринальдо завели лошадей во двор.

– Как же хорошо, – пробормотал Ринальдо, спрыгивая на землю и разминая ноги. – Клянусь шелковыми чулками моей тетушки Бет, следующий раз я сяду в седло только под страхом смерти.

Ланс тоже спешился и отдал поводья привратнику, который к этому времени таки справился с засовом и умудрился закрыть ворота, не сломав их окончательно.

– Как тебя зовут?

– Джори, милорд.

– Проводи нас в обеденный зал, Джори, – сказал он. – Распорядись, чтоб позвали кастеляна. Чтоб разожгли камин, если он не горит, принесли еды и вина. И пусть кто-нибудь позаботиться о лошадях.

– Да, милорд.

Обеденный зал оказался из разряда тех, про которые говорят «бедненько, но чисто». Пара добротных деревянных столов, грубые деревянные скамьи, несколько стульев. Стены украшены старыми щитами и прочими геральдическими штуковинами. Над небольшим камином, в котором тлели оставшиеся с вечера угли, висела голова оленя с ветвистыми рогами.

Джори проводил их в зал и тут же исчез, но уже через минуту появились молодые служанки с подносами. Одна из них подбросила в камин новую порцию дров и зал наполнился веселым треском горящих сучьев.

Ринальдо поморщился, с трудом устраиваясь на слишком высоком для него стуле.

– Принесите какую-нибудь подушку моему другу, – попросил Ланс. – Похоже, у него проблема с тем местом, на котором люди сидят.

Одна из девушек прыснула в кулачок, но принесла отставному шуту подушку, благодаря которой тот смог устроиться с относительным комфортом. Ланс налил в кубки вина, отломил кусок хлеба и бросил на него ломоть холодного мяса.

– Ну, по крайне мере, их вино не превратилось в уксус, – сказал Ринальдо, отпивая из своего кубка. – За благополучное окончание нашего путешествия!

Выпили.

– Может быть, мне тут еще понравится, – сказал Ринальдо, провожая служанок взглядом.

Джори вернулся. Вместе с ним пришел высокий седовласый старик в потертом камзоле. Джори доложил, что лошади расседланы и поставлены в конюшню, а старик отрекомендовался сэром Гантом, здешним кастеляном.

– Джори что-то говорил мне о королевском указе, милорд.

– Вот, – Ланс вынул свиток из наплечной сумки и протянул его сэру Ганту. – Видите королевскую печать?

– Да, милорд.

– Читайте.

Старик развернул свиток и пробежался по нему взглядом. Джори пытался заглядывать через плечо, но с таким видом, что Ланс засомневался, обучен ли парень грамоте.