Почувствовав на себе взгляд, парень медленно поднял голову. И Вивьен невольно поежилась. Чёрные глаза казались непроницаемыми и злыми. Будто перед ней не человеческое существо, а дикий волчонок.

Было в незнакомце что-то неправильное, порочное, даже злое. Болезненное, раздражающие. Узкая, чахоточная грудь под ворохом чёрной одежды. Нездоровый, желтый оттенок кожи. В угловатой фигуре проскальзывало что-то паучье. Но самое парадоксальное, что при подобных внешних данных он ухитрялся привлекать к себе всеобщее внимание. Ни одна Вивьен косилась в его сторону.

– Кто это? – спросила Вивьен у своей соседки, Миранды Грант.

– Даггер, – ответила та, дожевав сво й кусок яичницы. – Даггер Винтер. Сынок твоего ночного спасителя. Помнишь?

– А почему я его раньше не видела?

– Потому, что он редко приходит в школу. У него свободное посещение. Он на домашнем обучении.

– Почему?

– Говорят, болеет. Но на самом деле вся их семейка просто чокнутая. Чокнутая и высокомерная.

Расписание Вивьен и Даггера было составлено таким образом, что они почти не пересекались. Но каждый раз, выходя из класса, она старалась отыскать его взглядом. И каждый раз, если ей это удавалось, он непременно обнаруживался с книгой в руках где-то в сторонке. Подальше от остальных учеников.

Сколько ни пыталась Вивьен прочесть название толстых фолиантов, зажатых в тонких, не по-мужски изящных пальцах, ничего не выходило. Книги были написаны не на английском. Может быть, на латыни – «мёртвом языке»?

Вскоре у неё выработалась дурная привычка находить его в толпе почти мгновенно.

Сын Роба Винтера казался взрослее сверстников. И был словно не от мира сего. Будто прекрасный принц, потерявшийся среди простых подданных. Представить его себе занятым чем-то подростковым, бессмысленно-обыденным, у Вивьен не получалось Он никогда не пинал с другими парнями мяч, не бросался сальными шуточками, тупо не ржал. И, осознавая это, держался не только обособленно, но откровенно заносчиво и высокомерно.

Любого другого, подобного ему, уже давно затравили бы. Но Даггера Винтера предпочитали обходить стороной. Он внушал людям безотчётный страх. А возможно, в том была заслуга дурной репутации у его родичей.

Поначалу парень демонстративно игнорировал взгляды Вивьен. Потом взял новую привычку презрительно отворачиваться всякий раз, как ловил на себе её взгляды. А потом стал столь же пристально смотреть в ответ.

Она не хотела на него глазеть! Честное слово! Внимание было непроизвольным, словно бы от неё самой и не зависящем. Это как если в комнате включить телевизор, рано или поздно в него уставишься?

Даггер Винтер притягивал к себе внимание Вивьен Фэйн словно магнитом.

Её саму бесило, что она бессильно на него таращится.

Но стоило расслабиться, утратить над собой контроль и глаза начинали искать его сами.

***

Вивьен из кожи вон лезла, чтобы доказать всем, что на не просто хорошенькая пустоголовая пустышка, каких много – что она особенная и талантливая. Муза да фея. И чтобы уж совсем и наверняка добиться успехов в своих начинаниях она записалась в театральный кружок. И вскоре он стал занимать всё свободное от уроков время.

Вивьен как-то сразу и сходу досталась центральная роль в постановке, которую готовили к Рождеству. В бессмертной сказке Ганса Андерсена «Снежная Королева» посчастливилось играть роль Герды. Кая играл Дик, тот самый парень с модной стрижкой, который вместе с друзьями бросил её на Проклятой Мельнице.

Работа в спектакле отвлекала Вивьен от её тайного наваждения – Даггера Винтера. После того, как она отрабатывала движения в хореографической композиции до бегущих мушек в глазах, становилось не до мук сердечных. Она успела позабыть, что это значит, когда у тебя не болит тело от постоянных «па» и не скребёт горло оттого, что приходится либо петь, либо кричать со сцены.