– Так это чешуя? – воскликнул Велько, уставившись на перламутровый лепесток. – Храни нас батюшка-Гром! Ели это чешуя Хауги, каков же он сам – с целую лодью?!

Велько остался сторожить первым. Он сидел у костра, неспешно обтачивал ножом сосновую ветку и прищурившись глядел, как по медленно остывающим углям пробегают сполохи, когда с озера налетал ветерок. Тихо потрескивало, догорая, сухое бревно. Неподалеку под наскоро поставленным наметом посапывал Нежата. Как и пристало воину, он провалился в сон сразу, едва завернулся в плащ, готовый проснуться по первому же оклику. Иногда где-то в вышине еле слышно шелестели кроны сосен. Больше ни единого звука не доносилось ни с озера, ни из леса.

Где-то очень далеко прокричала ночная птица. Велько отложил ветку, встал и неторопливо зашагал из-под деревьев на пологий скат скалы, спускавшийся к воде. Хотя солнце давно зашло, вода будто слабо светилась изнутри. Снизу волнами накатывал холод. Может, он поднимался от воды, а может, сочился из глубины поросшего белыми лишайниками камня. Здешняя вода то шелковисто шепчет, то звонко плещет, то сверкает и искрится на солнце, то неподвижна и черна. Только одно никогда не меняется – она всегда студеная как лед. Должно быть, море Нево тому виной.

Снова прокричала незнакомая птица – на этот раз где-то в лесу, на севере, будто отвечая первой. Велько вздохнул всей грудью и закрыл глаза.

С детства ему казалось, что он способен слышать и видеть больше, чем другие люди. Раскаты грома заставляли его сердце биться чаще, а дождь стремился погрузить тело и душу в долгую тихую дрему. Вот и эта бесконечно тихая ночь на краю мира будто призывала его замереть, растворяясь в сумраке, не шевелясь и не дыша, до самого рассвета. В такие мгновения Велько казалось, что он – и студеная озерная вода, и тучи, полные небесного огня, и ветер, который несет их по небу.

Резкий, странный крик, долетевший с неба неожиданно близко, пробудил его от грез. Велько распахнул глаза – и вдруг пригнулся, а затем бросился на землю, вжимаясь в мох. Над одиноким островом посередине озера кружила огромная птица. Медленно взмахивая крыльями, странная птица взлетала все выше. С неба снова донесся крик, от которого у парня мурашки пробежали по коже. «Да это же слова, – подумал он. – Она кого-то зовет!» Словно в подтверждение его догадки, из-за леса донесся далекий ответный зов. Огромная птица ударила крыльями и понеслась прямиком к берегу, где заночевали братья. Велько вжался в мох, с неба ударил ветер, а потом все стихло.

Выждав немного, парень медленно поднял голову и огляделся. Ночное озеро опять погрузилось в сонную тишину. Велько встал, стряхивая с себя клочья мха, и задумчиво поглядел на вершину скалы, под которой они заночевали.

– Вот так филины здесь водятся, – пробормотал он. – Это ж никакая не птица!

Юноша тихо подошел к месту ночлега, повесил на пояс секиру и направился на гору тем же путем, каким братья лазали туда еще засветло.

Подъем был крутой, сосновые корни и выступающие камни так и норовили вылезти под ноги. Велько не единожды споткнулся в густом ночном сумраке. Однако чем выше он поднимался, тем сильнее становилось его нетерпение. Что-то подсказывало ему, что поднимается он не зря.

Запыхавшись, он наконец выбрался на голую вершину, залитую лунным светом. Переводя дыхание, быстро огляделся. Долго искать не пришлось. То, что Велько в первый миг принял за большой валун, вдруг шевельнулось и встало во весь рост. Незнакомец был закутан в черный мохнатый плащ до пят. В его длинных черных волосах блестел серебряный обруч.