– У меня есть для тебя небольшое поручение, – Вольфгер щипцами достал из камина уголек и прикурил от него папиросу. – Фелиция просила кого-нибудь из кадаверциан сопроводить одну из старейшин даханавар до Бухареста.

– Одна из старейшин, надо полагать, Флора. – Без труда расшифровал туманное заявление мэтра Кристоф. – А кто-нибудь из кадаверциан – я.

– Ты никогда не ездил на «Восточном экспрессе»? – усмехнулся тот сквозь облако ароматного дыма.

– Нет. И ты знаешь об этом.

– Значит, у тебя появилась прекрасная возможность расширить свой кругозор. – Вольфгер достал из кармана два билета и небрежно бросил их на журнальный столик. – Купе первого класса. Ты довезешь леди до места и проследишь, чтобы с ней ничего не случилось.

– Зачем Флоре понадобилось сопровождение?

Мэтр подошел к окну и захлопнул ставни – шум ночной Вены не смолкал ни на минуту. Потом опустился в кресло и поднял взгляд к потолку:

– Могу назвать тебе несколько причин. Первая – Фелиция пытается укрепить связи между нашими кланами. Вторая – Флора отправляется в Бухарест по делу, касающемуся человеческой политики. Мне бы хотелось, чтобы ее миссия прошла удачно, поскольку это будет выгодно для кадаверциан. И, наконец, третья – красивая женщина не хочет скучать в дороге одна. Какой из этих доводов устраивает тебя больше?

– Второй, – с улыбкой ответил Кристоф.

Вольфгер сделал неопределенный жест кистью, который можно было понять и как «ты безнадежен, друг мой» и как «восхищаюсь твоей прозорливостью».

Синие с золотом вагоны «Восточного экспресса» напоминали дорогие игрушки, только что вынутые из подарочной коробки. Такие же чистые и блестящие. В окнах золотился теплый свет, и мелькали человеческие силуэты.

Творение Жоржа Нагельмакерса и Джорджа Пульмана было готово отправиться в путь.

Элегантная публика неторопливо прогуливалась по перрону, садилась в роскошный поезд и покупала букетики душистых фиалок – цветов модных в этом сезоне – чтобы, спустя несколько минут, забыть их на скамейках. На мгновение Кристофу показалось, что запахи вокзала заглушают ароматы дорогих духов и сигар, плывущие в летнем воздухе. Слышались звуки вальса, которые постоянно преследовали кадаверциана уже несколько недель пребывания в Вене.

Флора появилась на вокзале за десять минут до отправления поезда в сопровождении носильщика, обливающегося потом под тяжестью багажа леди, и молодого человека в отлично сшитом дорожном костюме. Он смерил некроманта высокомерно-раздраженным взглядом ревнивого собственника, опасающегося, что вокруг полно желающих завладеть его женщиной. В этом была доля истины.

– Добрый вечер, господин Кристоф, – сказала Флора, пленительно улыбаясь и протягивая кадаверциану руку для поцелуя. – Познакомься, это герр Густав… Мой друг. Густав – Кристоф де Альбьер. Мой…

– …родственник, – сказал некромант с не менее приятной улыбкой.

– Очень дальний, – тут же поспешила пояснить Флора, послав колдуну убийственный взгляд.

– Не такой уж и дальний, – снова вмешался он, с трудом придерживаясь серьезного тона. – Двоюродный брат. По отцу.

Человек, несколько удивленный столь дотошным выяснением родственных отношений, слегка поклонился Кристофу, прикоснувшись к шляпе:

– Очень рад.

И повернулся к Флоре:

– Поторопись, иначе поезд отправится без нас, дорогая.

– Да, конечно, – пропела леди. – Будь добр, заплати носильщику.

Она поднялась в вагон и в сопровождении почтительного стюарда направилась в купе. Кристоф пошел следом.

– Что за чушь ты нес? – гневно спросила Флора, изящно повернув голову в его сторону. – Какой двоюродный брат?