– Что на тебя нашло? – прошептала Лейла, когда разговор стал затухать одновременно с гаснущим светом.

– Понятия не имею. – Что-то я сегодня вру и не краснею. – Кажется, дает о себе знать моя будущая профессия.

– Не будешь сдерживаться – никакого будущего не светит.

Тут зал погрузился во мрак, и мы замолчали. Нацепив очки, каждый сконцентрировался на сцене. На площадке, обставленной в готическом стиле, появились первые действующие лица. Через мгновение зал заполнила вязкая, как цветочный мед, музыка. На сцене все прибывало, и не только людей, – пели и гномы, и эльфы. Самое удивительное – некоторые арии пели и темные, и лесные ушастые. Появились даже несколько орков. Своими грубыми голосами они буквально взорвали мои уши, но народу нравилось. Первый акт идет ровно час, затем четверть часа на антракт. Это значит, что у меня будет всего двенадцать минут для выполнения задуманного. Ну а пока я могу насладиться оперой, ведь все приготовления уже сделаны, письмо дожидается адресата.

Само произведение не отличалось особой оригинальностью. Во всяком случае, для меня, человека, который в театрах провел столько времени, что впору называть себя ценителем.

Началось все с появления, вы думали, кого? Правильно, эльфийской принцессы. Как и положено принцессе, она пела. Правда, в лучшем случае несколько разумных из зала понимали, о чем она поет: из ее уст лилась ария на древнем высоком языке, который и я-то с трудом понимал. Довольно симпатичная ушастая довольно приятным голосом поведала нам о своей нелегкой жизни.

Ее папа, глава совета хранителей леса, имел неосторожность сосватать дочурку за одного из принцев подгорных собратьев. Действие оперы происходило за две тысячи лет до настоящего времени, а тогда такие браки были обычным делом. Но вот в чем беда: эльфийка совсем не хотела жить с бесчувственным темным, она хотела радоваться и веселиться, о чем говорила ее ария в зачарованном лесу, где слушателями были живые деревья и сказочная птица феникс. Стоит признаться, магическая опера – это нечто. По залу летают иллюзорные птицы, легкие наполняет запах леса, а музыка разбавляется пением этих самых птиц… В общем, я действительно полностью погрузился в представление, и лишь демоническое усилие воли помогло мне продолжить отсчитывать минуты.

Вскоре ария принцессы закончилась. Мигнул свет, и лес сменился городскими трущобами столицы тогда еще процветающей Империи. Пел маленький мальчик. Впрочем, возраст не мешал ему шокировать зрителей чистотой тонкого, детского, но довольно мощного голоска. Человеческий паренек пел о том, как несправедлива жизнь; о том, как он хочет увидеть родителей, оставивших его одного; о том, как сложно жить, когда еды нет даже на помойке. Это было действительно трогательно – смотреть на то, как мальчишка в лохмотьях жмется в тени домов и взирает на богатые колесницы и кареты, бороздящие мощеные проспекты.

Вскоре нам снова представляют принцессу. Девушка спорит с отцом, но грозный эльф, поющий густым басом, отказывает ей во всех просьбах. Девушка заплакала и убежала в лес, где продолжает жаловаться на нелегкую жизнь принцессы. И когда эльфийка забилась в истерике, величественная огненная птица слетела с дерева, накрыла несчастную крыльями, и они обе исчезли в ярком пламени, чем вызвали бурные овации в зале.

Снова смена декорации. Теперь на, казалось бы, маленькой сцене разворачивается настоящая битва людей и орков. Мы видим того городского паренька, который возмужал и превратился в статного юношу. Он лихо рубит головы клыкастым тварям, одновременно исполняя яростную, ритмичную арию. Парень поет о доблести, о том, что он с друзьями не отдаст ни пяди земли ненасытному врагу. Вскоре битва затихает, и парень возвращается, чтобы помочь лекарям забрать раненых с поля боя. Но ему не суждено вернуться домой – вражеская стрела пронзает грудь, и юноша падает замертво.