– Та-ак! – протянула Мегги. – А ну-ка выкладывайте, как было дело!
– Я думаю, что теперь его очередь, – сказал Фиг, указывая на Драгиса.
– Что ж, братишка! – согласилась Мегги. – Начинай!
Драгис поднял голову от костра, в котором что-то высматривал, потянулся, расправил плечи и начал.
Глава 6. Интермеццо Драси. Интермеццо первое – сквозь миры, влагу и пламя
Когда мы с Анджеликой взялись за концы этого проклятого формуляра,– начал свой рассказ Драгис,– я вдруг почувствовал страшную слабость и боль во всём теле. Почему это произошло, я так и не понял, но боль не отпускала, и, я с трудом удерживался на грани сознания…
– Весьма часто встречающийся болевой синдром при неудачной телепортации, – вдруг заявил Мик. – Скажите спасибо, что вас на первоэлементы не расщепило, сеньор дракон, и не спрашивайте меня, откуда я всё это знаю, всё равно не помню ничего!..
Повисло напряжённое молчание. Мик опустил голову под взглядами всей компании и вновь уставился на песок под своими ногами. Сообразив, что он сейчас больше ничего не скажет, Драгис продолжил:
– Но хуже всей этой трихомодины, было вращение! Постоянное вращение вокруг своей оси, или точнее вокруг осей, потому что их было, как минимум десять! И я вращался вокруг каждой из этих осей, пропущенных через моё тело в отдельности! Представьте себя на моём месте! У кого на такой карусели не закружится голова? А вот мне было не до головокруженья. Всё моё внимание сосредоточилось на клочке бумаги, зажатом между пальцами. И этот клочок рвался! Трещина на его поверхности становилась всё длиннее и длиннее, а вместе с ней усиливалась моя боль!
Крыло, которое могло бы послужить просторной палаткой, окутало его мягким золотистым плащом, и на плечо Драгиса упало несколько хрустальных слезинок, способных наполнить бочонок среднего размера. Он ласково погладил это крыло и продолжил:
– Лицо моей Анджелики расплывалось перед глазами. Даже её рука, держащая другой конец формуляра, виделась мне, как сквозь матовое стекло…
Громкие рыдания прервали его рассказ, и все удивлённо оглянулись в ту сторону, откуда они вдруг послышались.
– Из… извините! – пролепетала Мегги, хлюпая носом. – Я не смогла сдержаться! Дрась, продолжай, пожалуйста!
– И вот проклятая бумага порвалась до конца! – снова заговорил Драгис, опасливо поглядывая на сестру. – Я вдруг понёсся в пространстве с невероятной скоростью, и невозможно было сказать наверняка, проваливаюсь я в бездонную пропасть или лечу куда-то вверх? Но двигался я при этом с такой скоростью, что оставалось удивляться, как мясо удерживается на костях.
Перед глазами мелькали странные размытые картины состоящие, как будто только из тёмных и светлых полос, прямых и стремительных, как стрелы. Время от времени это зрелище прерывалось, и я влетал в полный мрак, который длился, может быть долю секунды, а после, разноцветные полосы появлялись снова. Вдруг я догадался, что это миры, которые моё тело пронзает на бешеной скорости!
Управлять своим полётом я не мог, и мне оставалось только гадать – буду ли я ещё жив, когда это сумасшедшее движение, наконец, замедлится? Вдруг, оно не просто замедлилось, а внезапно остановилось. Я понимаю, что это невозможно, что при остановке на такой скорости меня размазало бы в лепёшку, но впечатление было именно таким.
– Вероятно, вы пролетели при этом ещё пару-тройку миров, дорогой Драгис, – заметил профессор Прыск, – просто такое резкое снижение скорости было воспринято вами, как полная остановка!
– Возможно, возможно! Но тогда я подумать об этом не успел, потому что вдруг почувствовал, что погружаюсь во что-то мягкое, мокрое, похожее на гигантскую водяную каплю. Как меня в эту каплю занесло, и почему это должно было походить именно на каплю, я не успел сообразить, а размышлять было совершенно некогда. Только что я летел, и вот вода уже сомкнулась за моей спиной!