Красивое лицо Кориса было мрачным, но в глазах вспыхнуло торжество.

– Если нужны наши мечи, мы готовы! С твоего согласия, мы выступаем в Сулькар, госпожа.

– Решено, Эсткарп идет на помощь Сулькару! Ты, капитан, говоришь как воин. Мечи мечами, но с вами будет и наша, дарованная от веку Сила.

Бежавшая из Ализона колдунья вышла из-за кресла и встала по правую руку от Верховной Владычицы. Ее темные раскосые глаза, оглядев собравшихся, остановились на Саймоне, притихшем в стороне, и по ее губам пробежала тень улыбки. Или ему только показалось? Как бы то ни было, Трегарт почувствовал, как некая невидимая тончайшая нить протянулась между ними.

Их отряд выступил в полдень. К своему удивлению, Саймон обнаружил, что держится рядом с колдуньей, которая, как и все гвардейцы, надела кольчугу с кольчужным шарфом. Словом, с виду женщина ничем не отличалась от других воинов, даже на поясе у нее, как и у прочих, были меч и самострел.

– Мы снова вместе, воин из другого мира! – тихо сказала колдунья, улучив момент.

Ее спокойствие почему-то раздражало Саймона.

– Будем надеяться, что теперь мы охотники, а не дичь.

– Всему свое время, – сухо откликнулась она. – В Ализоне меня предали и лишили оружия.

– Зато теперь у тебя меч и самострел.

Колдунья посмотрела на свое оружие и рассмеялась:

– Да, Саймон Трегарт, меч, самострел и еще кое-что! Но ты прав в своих предчувствиях – впереди у нас мало хорошего.

– Предчувствия, госпожа?

Он разозлился, не желая верить ни одному ее слову, поскольку больше полагался на силу оружия. А все эти намеки, взгляды, предчувствия…

– Предчувствия, Саймон. – Она пристально посмотрела на него и чуть заметно улыбнулась. – Мне ничего не надо от тебя, чужестранец. Но я знаю, что Верховная Владычица связала наши жизни воедино. Наши чаяния могут не оправдаться. Скажу одно: берегись места, где высятся скалы и кричат орланы.

– Госпожа, – Саймон принужденно улыбнулся, – в этой стране я, кажется, вижу все, словно у меня глаза на затылке. А воевать мне не в новинку.

– Знаем-знаем! Иначе ты не поехал бы с Соколом. – Она кивнула в сторону капитана гвардейцев. – Корис непревзойденный боец и прирожденный военачальник. Гордость Эсткарпа!

– Ты предвидишь беду в Сулькаре?

Колдунья пожала плечами:

– Наш Дар, как известно, не дает нам полной картины. Лишь обрывки, детали. Но городских стен я не вижу. И кажется, это не у моря. Приготовь-ка лучше самострел и не забудь про свои знаменитые кулаки! – Она дружелюбно засмеялась, и Саймон понял, что должен принимать дружбу на ее условиях.

Войско поспешало, но, когда после ночевки в последнем пограничном форте оно вышло на тракт, ведущий к морю, впереди был еще целый день пути. Продвигаясь от форта к форту, всадники меняли лошадей, и миля за милей войско приближалось к своей цели.

Сулькарцы, не привыкшие к верховой езде, были мрачноваты, да и седла гвардейцев оказались им малы, так как большинство из них своей комплекцией почти не уступали Магнису Осберику. Но мужественные мореходы не отставали – стиснув зубы, они держались в седлах так, словно само время превратилось в их заклятого врага.

Стояло ясное утро. Множество пурпурных цветов под ярким солнцем развернуло свои лепестки; пахло морем, и у Саймона поднялось настроение, чего уже давненько с ним не случалось. Он и сам не заметил, как стал напевать. Слева раздался знакомый глухой голос:

– Рано пташечка запела!

– Не каркай! День больно хорош! – сказал он добродушно.

Колдунья отвернула кольчужный шарф.

– Море… Оно уже близко, оно в ветре… – Она смотрела вперед, туда, куда уходила дорога. – Море в крови у нас. Поэтому и сулькарцы по крови нам не чужие. Когда-нибудь я уйду в море… Сбегающие с берега волны так и тянут меня за собой!