– Так вы, Варвара Семеновна, получается, член общества «Долой стыд», раз были на том же пляже, что и я? – перебил ее смущенный Кольцов.

– Я? – она засмеялась. – Конечно, член. Я вообще, знаете ли, люблю все новое, авангардное. Новых людей, новые идеи, новую моду. Маяковского люблю. А вы?

– Я почти равнодушен теперь к поэзии. Поэзия осталась в далекой юности.

– Ну, что вы! Маяковского нельзя не любить. А Есенин? Я писала его портрет. Хотела писать и Блока, но не успела. Вам, верно, уже сказали, что я работаю в Наркомпросе, в Отделе изобразительных искусств?

– Да, кажется. Я точно не помню.

– Ах, Андрей Николаевич, вы совсем не умеете лгать, – она погрозила ему тонким пальцем. – А у Радека, на его собраниях, мне иногда приходилось бывать. Но я скорее просто натуристка. Люблю сама ходить обнаженной, и все мои натуры ходят у меня по даче обнаженными. Я пишу с них картины. У меня много красивых девушек и юношей. Совсем недавно я писала большое полотно «Фавн в окружении нимф». Даже Костя Коровин хвалил мои художества. Я бывала у него в Париже. Вы любите Коровина? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Константин Алексеевич прекрасный импрессионист. Я познакомилась с ним в Гурзуфе. Он много работ делал для театра. Прекрасных декораций! У меня на даче часто бывают художники, поэты. Весь московский бомонд. Возьмите мою визитку. Здесь есть три моих номера – один в Наркомпросе. Там соединят с коммутатора. Есть и домашний, и на даче. У нас с братом имеется огромный участок в Переделкино. Он еще мало застроен. Нам досталась усадьба одного бывшего помещика. Неплохой каменный дом, сад, аллеи, которые я устроила по своему вкусу, озеро с лодками. Да, у нас много приятных безделиц.

Андрей внимательно посмотрел на визитку чиновницы.

– Вы непременно должны побывать у меня. Я решительно хочу писать ваш портрет. А потом вы сможете прекрасно провести у нас время. Поверьте, оно будет незабываемо. У меня собираются только самые раскрепощенные люди.

– Хорошо, благодарю вас, Варвара Семеновна, за приглашение.

– Обещайте, что непременно позвоните мне, и мы встретимся.

Андрей смотрел на женщину с улыбкой и молчал.

Когда она изящно встала со стула и пошла к выходу, он кинул ей на прощание:

– И все же, Варвара Семеновна, старайтесь есть меньше соленой икры.

Она обернулась и, тряхнув волосами, рассмеялась.

Почти всю неделю Андрей не вспоминал о своей странной пациентке. Он был сильно увлечен работой. Иногда приходилось делать по три операции в день.

Однажды в конце рабочего дня заведующий Грабичевский, запыхавшись от быстрой ходьбы, стоял возле палаты, где Андрей осматривал тяжелых больных.

– Андрей Николаевич, вас к телефону.

– Кто? – настороженно спросил Кольцов.

– Я, конечно, не могу сказать точно, но мне показалось, что вам звонит товарищ Бронш. Варвара Семеновна. Потому что соединили меня через коммутатор Наркомпроса. Вы тогда сделали ей назначения?

– Конечно. А как же. И ей назначен прием через две недели.

– Я не знаю, зачем она звонит. Может, ей что-то не пошло в лечении? Идите скорее к аппарату. Они прямо в мой кабинет позвонили.

– Хорошо, иду.

Андрей быстро дошел до кабинета заведующего.

– Алло! – напряженно спросил он.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – пропели в трубке. – Здравствуйте, дорогой. Что же вы мне так и не позвонили за всю неделю?

– Я был очень занят.

– Сегодня пятница. А завтра у вас выходной?

– Да… Если не будет срочных операций. Правда, у меня с утра обход. Есть два тяжелых пациента. А что?

– А то, что завтра у меня на даче собирается довольно интересная компания. И я хочу, чтобы и вы были непременно среди моих гостей. Отказа я не приму.