Вопросы, вопросы… Только где взять ответы на них?

Когда разговор затих в отдалении, Клавдия вдруг встрепенулась. Осознав, что осталась одна в ночи, кинулась в сторону корпусов. Никого не встретив по дороге, с облегчением толкнула дверь и поспешно вошла.

В вестибюле было темно и тихо. Тусклая лампа на столике возле входа почти не давала света. Но всё же помогла разобрать, что на нижней ступени у лестницы сгорбилась непонятная фигура. При виде Клавдии она поднялась и молча сделала шаг вперёд. Это оказался давешний рыхловатый мужик в тёмных очках.

Клавдия испугалась так, что вспотели ладони.

Что он делает здесь ночью? Кого караулит в темноте?

Собираясь обойти толстяка, она сквозь зубы пробормотала:

– Добрый вечер.

Тот молча заступил ей дорогу и потянулся к очкам.

– Не смотри, – заорал что есть силы внутренний голос. – Отвернись! Зажмурься!

Но Клавдия словно под гипнозом следила за движениями толстяка.

Когда тот сдёрнул очки, она успела заметить слепящую полоску света, и тут же к глазам прижалось что-то мягкое и мохнатое. Пахнуло сеном, мокрой шерстью и старыми лежалыми вещами.

А потом прозвучал резкий хлопок.

Глава 4

Чуть свет Никаноровна засобиралась в деревню – добыть святой воды в действующей маленькой церкви.

Глаза уже почти не болели, но общее состояние было тревожным и требовало незамедлительного обсуждения произошедшего хоть с кем-нибудь.

Никаноровна решила начать с Клавдии.

Остановившись перед номером соседки, постучала и негромко позвала:

– Кла-а-ав… Ты спишь, Клавочка?

Ответа не последовало. Лишь чуть дрогнула под рукой незапертая дверь.

Вознамерившись разбудить Клавдию, Никаноровна бесцеремонно сунулась внутрь.

В номере было зябко – балконная дверь стояла нараспашку.

– Что за диеты такие – холодом себя морить! – бабка поспешно захлопнула створку и только после этого обнаружила пустующую кровать. Зачем-то пошевелив скомканное одеяло и заглянув под подушку, просеменила в следующую комнату.

Клавдии не оказалось и там. Пройдясь ревизией по мискам с проростками, что выстроились в ряд на подоконнике, Никаноровна серьёзно задумалась – где могла находиться в такое время её скромная соседка.

Неужели свиданка? – затрепетала бабка от осенившей её догадки. Но тут же с сожалением отогнала эту мысль – не того поля ягодой была Клавдия.

Наверное, бегает. И не подозревает даже что со мной произошло! – предвкушая как станет живописать явление лягушки и вспышку света в ночном лесу, Никаноровна пустилась на поиски соседки.

Возле корпуса было безлюдно. Отдыхающие спали или просто сидели по комнатам.

Без толку оббежав привычные места, в которых раньше подлавливала Клавдию, разочарованная Никаноровна направилась в деревню.

Деревянная маленькая церковка помещалась чуть в стороне от домов. За невысоким заборчиком в зелёной дымке нежилась сирень. Розоватые бутоны на дикой сливе чуть приоткрыли изящные лепестки. По земле бродили пёстрые голуби, выклёвывая что-то среди травы.

Никаноровна пришла слишком рано – вход внутрь был ещё перекрыт.

Желание посетить храм возникло не только у неё – полноватый лысый мужчина, задрав голову, внимательно рассматривал что-то на колокольне. Бесцеремонно сунувшись к нему сбоку, Никаноровна узнала давешнего отдыхающего в тёмных очках.

–Вы тоже за водичкой? – радостно поинтересовалась она. – Ничего, подождём. Скоро должны впустить. Мне без водички никак. Такие, знаете, приключения выдались, – прижав руки к пышному бюсту, Никаноровна завела было свою историю, однако толстяк молча шагнул в сторону и медленно побрёл вдоль ограждения.

– Невежа! – разозлилась бабка вслед сутулой спине. – Подумаешь, цаца очкастая.