– Да уж… – проворчал Тавров. – Тут тупик. Но ведь кто-то сейчас у вас на подозрении есть? Ладно, москвичей отработали, но ведь в Донце еще люди остались, не так ли? Очевидно: если бы эти на черном «Паджеро» долго выслеживали Федуна с целью убийства, то их бы обязательно видел бы не один Зверев, да и не один раз.

– То есть вы хотите сказать, что у них свой осведомитель в Донце должен быть? – спросил Скавронов.

– Именно! И необязательно из дачников. Кстати, Федун часто ездил в Порхов или еще куда?

– В Порхов ездил раз в неделю на мотоцикле. Был у него старый «Урал», в сарае возле дома стоял. А вот примерно за месяц до смерти попросил Жаркова подвезти его до станции Дно. Там купил билет на поезд до Санкт-Петербурга и действительно туда поехал. Спустя две недели снова поездом приехал до станции Дно и, видимо, там нанял машину заезжего жителя Пскова, чтобы тот довез его до Донца. И вернулся обратно в деревню лишь через неделю. И что интересно: приехал на частной машине с псковскими номерами, да еще водителю деньги заплатил.

– А далеко от Дна до Донце? – спросил Тавров, улыбнувшись невольному каламбуру.

Скавронов тоже усмехнулся и ответил:

– Если по расстоянию брать, то километров шестьдесят будет. С учетом состояния дорог такой путь в один конец займет часа полтора. Да и чтобы повезли в такую глушь, оба конца придется оплатить. Не меньше восьмисот рублей выйдет. Очень приличные деньги по местным меркам!

– Похоже, при деньгах вернулся Федун из поездки, – заметил Тавров.

– Зверев сообщил, что Федун вернулся из поездки явно навеселе и в хорошем расположении духа, – подтвердил Скавронов. – И деньги у него были: на следующий день он долг отдал Звереву, полторы тысячи рублей.

– А когда получил бандероль из Чехии?

– За пять дней до поездки в Питер. Это точно: я по почтовым документам проверял.

– На чем же он так разбогател? Не выяснили?

Скавронов развел руками.

– Мы при обыске в доме Федуна нашли деньги, всего четыре тысячи двести рублей. При этом четыре тысячи лежали в конверте с надписью, сделанной рукой Федуна: «На похороны и поминки».

– Это что же выходит: в пятьдесят семь лет он твердо помереть решил? – удивился Тавров. – Чем же он болел?

– Ничем, – ответил Скавронов. – Никаких хронических заболеваний, все в норме. Врач сказал: с таким здоровьем спокойно до ста лет дожил бы.

– Тогда на чьи же похороны и поминки деньги оставил?

Скавронов пожал плечами.

– Может, знал, что его убьют. Дело тут явно нечистое, Валерий Иванович. А все знают, что вы спец по делам с этаким мистическим душком! Может, поможете разобраться? Я вам поездку в Донце за счет прокуратуры организую. На месте осмотритесь, может, и найдете что… Ну, как?

Тавров задумался. А что, не съездить ли на природу? Август месяц – хорошо сейчас в лесах, в полях! Да и Ефросинья не зря Скавронова к нему направила – ох, не зря! Чувствует ясновидящая, что не все тут просто.

– Я готов оказать посильную помощь следствию, – ответил наконец Тавров. – Только у меня есть два условия.

– Какие, Валерий Иванович?

– Первое: поскольку я не ваш подчиненный, то обращаться ко мне будете исключительно по имени-отчеству; а я в силу разницы в возрасте буду называть вас по имени и на «ты». Так мне удобнее общаться. Возражений нет?

– Принимается! – рассмеялся Скавронов. Он явно опасался, что Тавров ответит на его просьбу отказом. – А каково второе условие?

– А второе условие самое важное: всегда выполняй то, что я говорю, каким бы странным это ни казалось.

Заключив устное соглашение о сотрудничестве, Тавров со Скавроновым выпили по чашке кофе.