– Не забывай, Джулия, выпекать нужно два раза! Не забывай!

И каждый раз я представляла, как подношу узелок с кантуччи прекрасному рыцарю, а он, поцеловав меня, вскакивает на белого коня и несётся прочь, куда-то в войну, на подвиги. С каждым годом образ моего рыцаря менялся. То он был молоденьким салагой с модной стрижкой, то длинноволосым мурмиллоном Марком Аттилием, а то и высоким блондином с бородой и усами по типу Дэвида Бекхэма.

Но Берта пекла кантуччи именно по рецепту кондитера Антонио Маттеи, который записала в своей записной книжке ещё молоденькой девушкой. Изношенные страницы рукописей с волшебными рецептами Берты хранил лишь кожаный переплёт книжки ручной работы. Такой же надёжный, как и всё, что её окружало. Записи были сделаны моей старушкой в разные времена – пером и чернилами, ручкой, карандашом. Вначале чётким и красивым почерком, потом более торопливым, а последние странички были исписаны совсем коряво. Многие из них почти стёрлись. Но я каждый раз удивлялась, как могла Берта считывать названия ингредиентов с этих "невидимых" рецептов.

И вот запах специй разносится по комнатам нашего крошечного домика, как и наш смех – мой звонкий и пронзительный, и её низкий, с хрипотцой, скрипучий. Как тепло и уютно было жить с Бертой! Рождество для меня было связано ещё и с томболой, играть в которую приходили наши соседи Стефан и Мария с детьми. Помню, как, рассевшись вместе вокруг стола, все разных возрастов, но точно как дети лихорадочно ожидали заветных чисел, которые, выйдя из корзины, сулили выиграть приз – самодельную игрушку-какого-нибудь Пиноккио или расшитый шёлковый платочек или крошечную склянку с духами.

Уже в юношеском возрасте у меня была ностальгия по времени, в котором я никогда не жила. Это было связано с рассказами Берты, её влиянием на меня. Берта часто вспоминала времена её молодости, когда в Италии ещё были строгие нравы, и когда разводы считались позором, а выходить замуж девушки должны были девственницами, как и она сама, невероятная красавица, которую выдали за дальнего родственника. Некогда из Флоренции Берта вышла замуж за деда, который привёз её в Верону.

– Ты знаешь, родная, тогда была только книга, никакого фильма о Ромео и Джульетте не было. Это потом здесь всё так хорошо устроили для туристов. Так вот, твой дед напел мне тогда, что отвезёт меня в самый романтичный город мира и мы будем жить в нём как в книге написано – счастливо. Так он не прочитал за свою жизнь ни одной книги и думал, что Ромео и Джульетта были вместе до конца жизни. Как же он был удивлён и расстроен, когда я рассказала ему печальную повесть Шекспира. Эта история так и осталась навсегда между нами шуткой – что мы "будем жить счастливо, как в книге написано", – смеялась Берта.

Но вместе с Бертой менялась и Италия. Берта старела, Италия становилась всё более раскрепощённой и бездушной. По настоянию Берты я поступила в Миланский архитектурный университет, в котором она когда-то преподавала. Мои студенческие годы не отличались особой динамикой событий. Университет не учил всему, что я должна была уметь на работе по профессии. Он скорее задавал вектор, давал необходимый бэкграунд знаний, чтобы студенты могли освоиться в выбранной профессии. Учёба в миланском университете была практическим служением. Я старалась совмещать и сохранять баланс между учёбой, работой и отдыхом, чтобы не выгореть, что было для меня сложно. Но я не была довольна уровнем преподавания, впрочем, как и многие студенты. Мы учились в напряжённой обстановке, как и в далёких шестидесятых, когда было достаточно одной спички, чтобы вспыхнул пожар.