— Не простая деваха! Невеста цмока. А вы, бестолковки, ее чуть не утопили! Чуть на дно не пустили!

— Хозяин, мы почем знали? — бросились в стороны русалки, которые перед тем осмелели и подплыли поближе. — Не ругай! Милости твоей просим, — запищали они на разные лады, по очереди скрываясь под водой.

— Не место тебе тут, зеленоглазая, не время стать утопицей, — раздался около уха голос. — Я с Туманом не связываюсь.

И тут в глазах совсем потемнело, закружило водоворотом — и меня куда-то потянуло странной силой.

Я вырубилась на несколько секунд. Когда очнулась, в кожу больно впивались многочисленные нити. Я не могла дышать, потому как снова находилась под водой. Еще немного — и выйдет последний воздух…

Но задохнуться не успела. Меня уже поднимали.

Мелькнул деревянный борт, удар — и выбросило на твердую поверхность. Я открыла мутные глаза и застонала, пытаясь понять, куда попала на сей раз. Оказалось — на палубу большой рыбацкой лодки.

Вокруг громоздились сети, а в нижней части лодки подпрыгивала еще живая рыба. Двое мужчин — один постарше, второй молодой, одетые в длинные рубахи, жилетки и темные полотняные штаны, смотрели на меня, как на призрака. Наверное, не каждый день доставали из воды девушек.

Я вдруг увидела на себе ленты — как те, что были на русалках вместо одежки. Но они совсем не грели, и меня начало колотить от холода.

Водяной засунул меня в сеть, чтобы поскорее избавиться и не связываться с кем-то, чье прозвище я не запомнила. Да еще и «приодел» на свой вкус.

— Настас! В невод попалась мавка! — завопил молодой.

— Выкинь обратно в воду, пока беды не случилось, — подошел второй. — Хотя… постой! Это и не мавка вроде!

Я жалобно застонала и откашлялась, пытаясь освободиться от сетей.

— Помогите! Я не русалка.

— Сам уже понял. Только попалась неспроста, — покачал головой первый.

— Выброси, заклянет нашу лодку, накликает беды, — упрямо твердил второй, постарше. — Если не мавка, то кикимора. У них вроде есть ноги.

— Отродясь в Срединном озере кикиморы не водились, они тольки на северных болотах бродют.

— Послушайте, милые люди! — взмолилась я, скрутившись на боку калачиком и стуча зубами. — Я не мавка и не кикимора. Дайте какую-нибудь одежду и отвезите на берег. Мне нечем расплатиться, но я все верну… когда-нибудь.

— Лучше выбросим ее обратно, Настас, а то накличем несчастья, — посоветовал младший, который перед тем меня защищал, к тому же настойчиво пытался рассмотреть то, что сети и белые ленты скрывали от любопытного взгляда.

Но предрассудки взяли верх над мужским интересом. Рыбаки потащили было невод обратно, а я оглушительно закричала.

Но внезапно вода вокруг лодки угрожающе забурлила, будто кипяток в чайнике, а солнце прикрыла сизая туча. Подул скрипящий ветер.

По Срединному озеру, раскачивая судно, пошли высокие волны, и раздался глухой стон, словно природа противилась тому, чтобы от меня избавлялись таким образом.

— Хозяин озера серчает, не желает принимать. — Старший опустил руки.

Как только он так сказал, солнце выглянуло из-за тучи и ветер стих.

— Это знак! Мы должны отвезти ее на берег…

Мужчина достал из носовой части сверток с запасными вещами и помог освободиться от сети.

Я попросила мужчин отвернуться и забралась на нос лодки, что был украшен резной фигуркой дракона. Там и переоделась. Как только бросила ленты тонкой ткани в воду, они тут же растаяли, будто мираж.

Штаны пришлось подкасать несколько раз, рубаха больше походила на платье. Мои светлые волосы свисали по плечам сосульками. Но я сразу почувствовала, как тело согревается. Сейчас бы не отказалась от горячего чая с малиновым вареньем. После того, как поплавала в такой холодной воде, и до пневмонии недалеко. Но чай мне, увы, не предлагали.