– Литта, ты плачешь? – не поверил своим глазам Эдрик. – Кто тебя обидел? На тебя напал злой колдун?

– Никто, просто пылинка в глаз попала, – быстро успокоила я его. – Прекратите бегать у всех под ногами. Не ровен час, кто-нибудь упадет и расшибется, а мне некогда еще и вас лечить.

Банда восторженно заорала, поймав «колдуна». Эдрик бросился к братьям. Я, подобрав юбку, заспешила в дом.

Спину мне прожигали сразу два взгляда: пристальный мужской и озлобленный – женский.

Солнце неумолимо скатывалось за горы. Площадь перед Большим Домом опустела: люди разбрелись по домам. Женщины – одеться сами и проследить, чтобы мужья и дети выглядели прилично. Мужчины – пропустить кружечку эля, разогреваясь перед Длинной Ночью. Дети – подчиняясь суровым матерям, грозящим оставить их дома в случае непослушания.

Я последний раз оглядела накрытые на улице и в доме – для тех, кто не хочет мерзнуть – столы, развешанные украшения и проверила, что в каждом костре лежит растопка, чтобы они загорелись сразу ярким и пышущим жаром пламенем. Вроде бы все так, как нужно.

– Литта, тебя Бриджет ищет, – подбежал ко мне Годд. Я безуспешно попыталась разгладить вихры на его макушке и поправила воротник рубахи.

– Иду.

Бриджет нервно ходила по комнате, при движении рассыпая искры от драгоценностей на платье.

– Литта, – начала она, как только я показалась на пороге. – У тебя есть зелье, делающее кожу сияющей и молодой. Я знаю, ты варила его матушке.

– Да.

– Принеси его.

– Бриджет, – удивилась я. – Зачем тебе? Ты и так молода и красива.

– Принеси, – резко повернулась ко мне сестра, и что-то в ее тоне на корню уничтожило всякое желание спорить с ней.

– Хорошо, как скажешь.

Я взяла в своей комнате баночку и передала ее Бриджет, молча наблюдая, как она осторожно накладывает пальцами на лицо тонкой слой мази, а потом придирчиво изучает свое отражение. Нечего и говорить, зелье сработало замечательно. Кожа словно бы светилась изнутри, голубые глаза стали еще голубее и приобрели загадочный блеск, а на нежно-розовом личике запунцовели пухлые губки.

– Вот так, – удовлетворенно заметила сестра. – Я красивее ее. И лучше одета. И происхожу из знатного рода. Все мужчины сегодня будут смотреть на меня.

– Бриджет, – ошеломленно позвала я. – Ты с кем разговариваешь?

Сестра, словно бы только что осознав, что не одна в комнате, порывисто обернулась.

– Ни с кем! – выплюнула она. – А ты почему здесь стоишь? Иди одеваться, чтобы отец не умер от позора!

Она сунула баночку мне в руки и буквально вытолкнула за дверь, с грохотом захлопнув ее. Я потерла пальцами виски, пытаясь уложить в сознании то, что сейчас произошло. Бриджет ревнует? Меня? К Конраду? Потому что все остальные молодые мужчины клана обращали на меня внимания не больше, чем на соседскую собаку. Чушь какая-то. Конрад как приехал, так и уедет. Мы больше не встретимся, разве что весной, на встрече кланов, и жизнь пойдет своим чередом.

Но тем не менее во мне крепла уверенность, что чувства Бриджет возникли не на пустом месте. Конрад явно предпочитал мое общество, а не ее. Неважно, что он завтра уедет. До этого горестного момента еще уйма времени, и я намеревалась получить все сполна от каждой минуты.

В конце концов, мне тоже семнадцать лет. Пусть я не такая красавица, как сестра, но и не уродина, на которую сочувствующе поглядывают женщины и тычут пальцами мальчишки. У меня есть свое красивое платье. И да, я тоже могу намазаться заветным зельем.

Когда солнце уже едва виднелось из-за гор, в мою дверь постучался Колин.

– Литта, ты готова?

– Да, – откликнулась я и вышла.