Администратор бани «Чистые Утехи» сидел за столом и пересчитывал выручку за сегодняшний день. Клиентов было много, но большая часть как назло были или бандиты, или полицейские, а эта категория «уважаемых людей» никогда не расплачивалась, и поэтому на приличную прибыль рассчитывать не приходилось. Они никогда не платили и всегда были всем недовольны. Вот и сейчас то из одного, то из другого номера доносились крики:

– Эй, ты там живой еще? Пива нам и быстрее…

– Эй, а девочки где наши? Тебе, урод, двадцать минут назад еще сказали, а ты все не шевелишься…

– Водяры принеси… и живее…

Сильный стук в дверь заставил его оторваться от столь важного дела, и, захватив с собой по пути две бутылки водки, он отправился посмотреть, кого же еще там принесла нелегкая в его заведение. Открывая небольшое окошко, он небрежно крикнул в образовавшуюся щель:

– Мест нет, все номера заняты. Освободятся только через три часа…

Женский голос грубо прервал его:

– Открывай давай, нас ждут…

Администратор выглянул посильнее и увидел молодую девушку в старой и не очень свежей одежде. Рядом с ней стоял ребенок, который с удивлением рассматривал дорогие припаркованные автомобили с неприкасаемыми номерами ЕКХ (известные в народной интерпретации как «Еду, Как Хочу»).

– Слышь, шалава, ты ребенка зачем с собой притащила? Негде оставить, что ли? Детей же никто не заказывал. Пусть здесь останется и скажи ей, чтобы близко даже к машинам не подходила, а то всю жизнь потом расплачиваться вместе будете.

– Рот закрой, а дверь открой и быстрее, мне некогда…

– Ишь ты, некогда ей. Поговори мне еще. В следующий раз вообще не пущу. Здесь таких, как ты, хоть пруд пруди. И скажи своей «мамке», чтобы тебя больше сюда не присылала, хотя не нужно, не говори, я сам скажу потом. Чего-то я тебя не видел здесь раньше. Новенькая, что ли? Правила знаешь?

– Какие еще правила?

– Такие правила – двадцать пять процентов от заработанного отдаешь мне, а остальное себе оставляешь, и сама уже за рабочую лицензию со своими расплачиваешься. А ребенка лучше бы в детский дом продала – хоть какие-то деньги за него получила бы – может, из иностранцев и купит кто. Ну, куда прешь? Я же сказал, что малолетку свою здесь оставь…

– Она со мной пойдет, мы вместе.

– А-а, так вы вместе, так бы сразу и сказала. Тогда с вас с каждого по двадцать пять процентов, когда уходить будете…

– Ладно…

Девушка уверено прошла по коридору, ведя за ручку своего ребенка, и остановилась у одной из дверей. Осторожно постучав, она дождалась ответа и проскользнула в открытый проем. Когда ребенок зашел вслед за ней, дверь сразу же захлопнулась, и в ней несколько раз щелкнул замок.

– Вот шалава, ничего уже святого нет… – администратор вернулся к своему рабочему месту и, открыв журнал посещений, поставил напротив банной комнаты под номером двенадцать два плюсика, что означало – еще два посетителя. В этом банном комплексе все было очень строго и подчинено железной дисциплине.

Отец оглядел вошедших:

– Что опаздываете?

– Пришлось лишний круг сделать, чтобы не рисковать.

– Все чисто?

– Да, мы проверили…

– Ну, тогда поздравляю всех с возвращением.

Команда Блока в полном составе сидела перед Отцом и ожидала услышать от него причины, побудившие его отменить строгий запрет на прошлую жизнь. Все молчали, говорил только Отец:

– … Из всего этого получается, что вы все снова в деле и в вас нуждаются, – Отец закончил свою речь и сел напротив команды.

Он смотрел в глаза своим людям и ожидал их ответа. Некоторое время в номере стояла полная тишина. Наконец, БлокАДА нарушил ее: