Тишина, как фанфары, ударила в уши в ожидании гостя. Кто?! Какой посетитель?

Ручка двери медленно опустилась вниз, створка приоткрылась. Женская головка несмело выглянула из-за щелки дверей. Зашла Светлана. Аккуратная, еще более притягательная и нерешительная.

Она присела на мою кровать, как провинившаяся ученица, и сказала:

– Прости, что так получилось.

– Да ты что? Я не жалею, – от нее нельзя было отвести глаз, – Ты, – неуверенно начал я, – такая красивая. Я взял ее за руку и попытался приподняться, чтобы поцеловать, но пульсирующая головная боль вернула меня к подушке.

– Лежи, дурачок, – и Светлана сама поцеловала меня, накрыв мое лицо своими длинными волосами.

Я ощутил как ее рука коснулась моей ноги и дальше случилось, то о чем я мечтал и не надеялся.

Светлана не оставила свой адрес, и я только узнал, что влетело мне на дискотеке от главного боксера команды из Рязани Бориса Лебедева, которого я знать не знал, но который считал, что Светлана его девушка.

Однажды я увидел Светлану по телевизору. Такая же притягательная русская француженка. Восьмое место во всесоюзном первенстве. Моя третья большая любовь, моя прекрасная чемпионка. Передавай привет Борьке…

После накрывших меня эмоций взаимной близости с девушкой и последовавшего исчезновения прекрасной Светланы, я опять на долгое время обрел печаль. Возможно, по совпадению событий и предстоящих выпускных экзаменов в школе, я забросил борьбу, стал активно заниматься с репетиторами. Когда выдавалось свободное время, погружался в чтение трилогии Теодора Драйзера. Я был в вымышленном мире больших денег, масштабных проектов, банкротств, продажных политиков, гангстеров и красивых женщин. Образ Фрэнка Каупервуда стал для меня навязчивым альтер эго моей жизни…

Год от года менялся облик страны, все чаще и чаще жалобные сирены раздавались в городе в знак скорби об очередном ушедшем навсегда генсеке. Немощные старики пытались рулить страной, в которой постепенно отключали аппарат искусственного дыхания. Страна уныло плыла куда-то по инерции и люди все более смелели от возможности безнаказанно говорить, что думают.

В мою жизнь, стремящуюся к плотской любви, ворвался фильм «Маленькая Вера» и «ЧП районного масштаба». Как раньше детвора до дыр пересматривала Чарли Чаплина, так и я со своими товарищами всеми правдами и неправдами пытался многократно перерассмотреть все подробности происходящих на экране интимных сцен. Колющее возбуждение активного полового взросления требовало самореализации. Юношеский огонь разогревал фильм «Девять с половиной недель» и музыкальные группы Depeche Mode, Pet Shop Boys, Rolling Stones, Scorpions, Алиса, Наутилус Помпилиус, Кино, ДДТ. Душу рвало от песен Ласкового мая.

Бесформенная масса людей входила в мясорубку невостребованности и новых возможностей, получался фарш на костях, да с кровушкой.

Мы с друзьями приобретали опыт перепродажи сигарет, походов в ночные клубы, дерзкого молодого мордобия и первых настоящих сладостей взрослой жизни.

С Владом было интересно. Он был дерзкий, сексуально озабоченный, и к тому же страшно дрался. Мы учились в одном классе и часто гуляли по нашему району, тайно надеясь встретить каких-нибудь жриц любви, которые осчастливят нас своими талантами. Книги на обозначенную тему были прочитаны, фильмы просмотрены, тело просилось в бой.

В один из зимних вечеров нас угораздило познакомиться с молодыми мамашами лет шестнадцати, которые мирно выгуливали своих детей в колясках. А другим милым вечером мы с Владом оказались наедине с теми же юными мамами в большой квартире, заполненной книгами, на интеллигентной улице Декабристов. Квартира с высокими потолками располагалась напротив Мариинского театра. Из ее окон мы наблюдали как люди спешат познать высокое искусство балета в одном из лучших театров мира, в то время как мы с Владом готовимся овладеть низким искусством плотских утех.