Анестезиолог Аня готовила кошек к операции, а Надя с Викторией забирали их сразу после наложения швов. В хирургии были в почете язвительные шутки, и Надежда чувствовала себя не в своей тарелке. Внезапно Алексей Петрович выругался совсем не в шутку и крикнул:

– Аня, тут проблемы со свертываемостью!

Анестезиолог тревожно осмотрела кошку. Слизистые были бледные, но без кровоизлияний.

– Капаю. Сосуды точно все лигированы? – уточнила она у хирурга, и Алексей огрызнулся:

– Сама как думаешь? Делай гемостатики, с кожи течет, отовсюду.

– ДВС-сидром? Но откуда, разве что недавно были какие-то травмы… Может быть, врожденная патология свертываемости? Тромбоцитопения из-за лейкоза? Я возьму кровь на анализ.

Виктория аккуратно уложила очередную кошку в переноску и заметила:

– Эта кошка не из тех, что с конюшни? Позвоните, узнайте, не травили ли они грызунов. Думаю, это крысиный яд. Кошка налопалась отравленных мышей, пока те были еще живы.

Аня кивнула:

– Я сбегаю на терапию, там есть «Конакион».

Надежда нахмурилась, взяла стетоскоп и подошла к кошке. Частый слабый пульс, одышка, бледность слизистых. Вероятнее всего, у кошки уже развилась анемия к моменту операции, и сейчас кровопотеря для нее смертельно опасна.

– Нельзя брать на стол необследованных животных, – прошептала она тихо и добавила громче. – Если вы правы, «Конакион» подействует, дай бог, через сутки. Ей нужно переливание плазмы или свежей крови!

– Филимон уже старый, и он загородом, – вскинулась Дубровская.

– Черничка слишком маленькая, – пожал плечами Костя.

Надежда лихорадочно искала решение. Не может быть, чтобы его не было. Найти кошку-донора всегда нелегко, а сейчас кровь нужна срочно. Но где ее взять для бездомной кисы, у которой нет любящих владельцев, способных поднять на поиски весь город. Надя молча выбежала из операционной. Хирурги проводили ее удивленными взглядами, но когда девушка вернулась с двумя большими шприцами цельной крови, на нее градом посыпались вопросы:

– Откуда?

– Как?

– Что это?

– Ты убила другую кошку, чтобы спасти эту?

Надежда смущенно призналась:

– Это собачья кровь. Там на плановое УЗИ сердца пришел молодой доберман. Кстати, сердечко у него в полном порядке. Ну, неважно. Для него сорок миллилитров – это вообще не объем, как вы понимаете, хозяин сразу согласился.

– Собачью кровь кошке? – нахмурился Алексей.

– Так делают в экстренных случаях, – торопливо пояснила Надя. – Чужие эритроциты долго не проживут, но нам и не надо! Выиграем время, а завтра у нее начнет вырабатываться свой фактор свертывания.

Когда кошка пришла в себя после наркоза и принялась теребить зубами попону, Надежда почувствовала себя почти счастливой.

– Это было круто, – небрежно бросил Алексей Петрович, заходя в стационар. – Хороший урок для нас всех. Катя сказала, у тебя какие-то проблемы с ассистенткой?

Ликование испарилось, и Надя жалобно ответила:

– Мы вряд ли сможем работать вместе.

– То есть ты предпочитаешь работать в одиночку, чем с такой помощницей?

Надежда задумалась и честно ответила:

– Нет. Иногда нужно банально подержать лапы или что-то в этом роде. Лучше Галина, чем совсем никого.

Алексей покачал головой:

– С кадрами проблема. Ладно, будет тебе другой ассистент. А Галю придется пустить по кругу.

– В смысле?! – выпучила глаза Надежда.

– Да не в том смысле, господи, женщина, что у тебя в голове?! Будет работать со всеми врачами по очереди, думаю пару недель ее вытерпеть можно. А там, глядишь, подберем кого-то на замену.

День стерилизации бездомных кошек подошел к концу. На парковке Алексей уточнил:

– Ну что, с меня пицца, как обычно? Волонтеры вы мои бесценные.