– Ну как первое впечатление о мезозое? – спросил Рябинин.

– Тихо… Как перед грозой… Птиц совсем не слышно, и бабочки не порхают, – встревоженно ответил Максим.

– А кто же будет петь, если настоящих пернатых нет и в помине? И порхать здесь некому. Цветковых растений пока наперечёт, и время бабочек ещё не наступило. Осознаёшь, где мы с тобой очутились? На геохронологических часах, условных, конечно, – меловой период! – радостно сообщил профессор.

– А всё-таки где мы находимся?

– Не берусь дать точный ответ. Может быть – в Центральной Азии. Впрочем, нельзя исключать и Северную Америку. Полную ясность внесут обитатели здешних мест. Если мы повстречаем цератопсов или утконосых динозавров, значит, нас занесло в Северную Америку.

– А вот… тарбозавры и орнитомимы укажут, что мы в Центральной Азии, – торопливо добавил Максим.

– Верно! – похвалил профессор Девяткина и неожиданно предложил: – Ты не против, если я буду называть тебя Максом? Короткое имя удобно произносить в критических ситуациях. С этой минуты и я для тебя не Александр Васильевич, а Алвас. Идёт?

– Идёт! – согласился несколько обескураженный Максим, но поинтересовался: – А что вы имеете в виду под критическими ситуациями?

Профессор невозмутимо пояснил:

– Появление потенциально опасного объекта. Например, тираннозавра. Если ты первым заметишь подобного монстра, то предупредишь криком: «Алвас!» В критической ситуации не до церемоний, понимаешь?

– Понимаю, – дрогнувшим голосом отозвался Девяткин и следом выразил сомнение: – А если тираннозавр тоже услышит мой крик?

– Конечно, услышит, но не сможет точно определить нахождение источника звука. Ты ведь знаешь, что у динозавров отсутствовали ушные раковины, направляющие на барабанную перепонку звуковые волны. Без них осуществить точную локацию звука невозможно. Главный козырь тираннозавров – острое зрение, – авторитетно констатировал профессор Алвас.

– Что следует делать, если монстр нас заметит? – не унимался Макс.

– Действовать по ситуации: либо неподвижно лежать, либо быстро бежать, – невозмутимо отозвался Алвас и, взглянув на часы, объявил: – В нашем распоряжении осталось четырнадцать часов тридцать минут. Выходим на маршрут. Цель – поиск доисторических ящеров и следов их жизнедеятельности. Направление движения – дальние холмы.

…Вот уже почти час они с трудом пробирались сквозь заросли папоротников, раздвигая руками пышные вайи. Ноги путались в узловатых корневищах. Было жарко и душно. По их лицам струился пот, взмокли рубашки. «Куда же подевались динозавры?» – мысленно недоумевал Макс, не решаясь спросить Алваса. Наконец папоротниковые джунгли заметно поредели, и они оказались на светлой поляне, примыкающей к лесному массиву.

– Передохнём? – предложил идущий впереди профессор. Сделал ещё несколько шагов, но вдруг поднял руку вверх и замер. Макс остановился. Алвас жестом подозвал поближе и тихо произнёс: – На опушке слева… Видишь?

Макс повернул голову, и по всему телу пробежала холодная дрожь. У кромки леса ворочалась тёмная туша, на боках и спине которой топорщились белёсые шипы, больше похожие на плоские клыки. Низко наклонив голову, монстр топтался на месте, словно исполняя медленный и неведомый танец. Алвас с сияющим лицом хлопнул Макса по плечу:

– Вот и первый встречный! Впечатляет? С кем мы имеем дело? Какие будут версии?

Макс лихорадочно напрягал память, пытаясь вспомнить рисунки на страницах энциклопедий. Помолчав, он неуверенно произнёс:

– Кто-то из панцирных динозавров…

– Браво, Девяткин! Осталось установить личность нашего «визави», что позволит разобраться, на каком континенте мы оказались. Когда подойдём ближе, держи дистанцию. Хотя эта мезозойская «коровка» не слишком проворна, как говорится, бережёного бог бережёт.