– Вот жлоб, – самым непоэтическим образом нарушил тишину Валерий. – Не мог двоих спрятать!

– Обойдусь, Лер…

Келюс чувствовал, что Чезаре не лгал, и двери замка закрыты для таких, как он, Николай Лунин.

– У меня и здесь, бином, дел хватит. А что это за клятва, Сергей? Ты что, нашел его сокровища?

Археолог блеснул стальными коронками.

– Там была лестница, одна ступенька чуть шаталась…

– Потом, – перебил Валерий. – Ольга Константиновна в безопасности, а нам пора на фронт.

– Да, – очнулся Келюс, – конечно… Валерий, Сергей, вам нужно уходить, я сам…

– Не надоедай!

Валерий прислушался, взглянул на Семина. Тот кивнул.

– Идут!

Они заняли позицию за грудой камней. Лунин, убедившись, что ни самарский доцент, ни лаборант Южно-Крымской экспедиции никуда не уйдут, достал из рюкзака браунинг и проверил оружие. Чезаре считал, что ему не понадобится железо. Стаю собак Николай и вправду смог отогнать…

Между тем Валерий деловито извлек из кобуры «астру», показал пистолет Семину и стал что-то тихо объяснять. Тот слушал, время от времени кивая. Внизу уже слышались приглушенные голоса, топот, собачий визг. Бородач забрал «астру» у Семина и навел оружие на угол тропинки, выныривавшей из-за стены. Его рот скривила недобрая усмешка, глаза прищурились, и Келюс подумал, что плохо знал своего однокурсника.

Николай еще раз проверил браунинг и вновь вспомнил слова Чезаре. «Не понадобиться железо…» Келюс усмехнулся, отложил оружие и сосредоточился, стараясь представить странный знак – неровное колесико, въевшееся в кожу. Знак дхаров, позволявший бить врага без железа… По телу потекло сухое тепло, колесико на груди налилось тяжестью, запульсировало…

– Не стрелять!

Валерию удивленно оглянулся.

– Как, вообще?

– Пока не скажу, – усмехнулся Лунин.

– Псих, – констатировал Валерий, но послушно отложил «астру». Шум приблизился, совсем близко послышался топот, чье-то тяжелое сопение, хрип. Келюс резко выдохнул воздух и встал. Он ждал людей, но первыми на тропинку выскочили собаки. Их было не меньше полдюжины – серых, почти одинаковых, хрипящих от быстрого бега. Увидев Лунина они, словно по команде, остановились, шерсть на загривке стала дыбом, глаза сверкнули красным огнем.

Келюс вновь усмехнулся и поднял руку, но собаки, не дожидаясь удара, развернулись на месте и с визгом метнулись назад, за угол стены. Одна из них оступилась и, не удержавшись, покатилась вниз по склону. Визг перешел в глухой вой…

Николай сжал кулаки и шагнул вперед. И почти тут же из-за угла появился первый человек. Он бежал тяжело, с придыханием, низко склонившись к земле. Лунный свет упал на лицо, и Николай узнал Дурилку. Начальник судакской базы явно подустал за минуты долгого подъема. Увидев Николая, он попытался остановиться, но, не рассчитав, бухнулся на четвереньки.

– Это… это он! – Дурилка взвизгнул, оглянулся. – Скорее, стреляйте! Скорее!..

Лунин неторопливо разжал кулак, взмахнул правой рукой. Дурилка, в этот миг пытавшийся встать, зашатался и, сбитый с ног невидимым ударом, оступился и рухнул вниз. В уши ударил крик, сменившийся визгом и завываниями, Дурилка катился по откосу, натыкаясь на камни и врезаясь в колючие кусты. Наконец, послышался дикий вопль…

И почти сразу же из-за угла сухо прогремели выстрелы. Николая ударило в плечо, он зашатался, но устоял. Вновь блеснул огонь, что-то просвистело совсем рядом с головой, но тут ударил ответный выстрел – заговорила «астра» Валерия. Раздался сдавленный крик, кто-то застонал… Николай постоял еще секунду и медленно опустился на землю. Валерий и Сергей были уже рядом.

– Кретин! – бормотал Валерий, расстегивая рубашку Лунина. – Допрыгался, осел! Болит, да?