В качестве некоторых из обещанных мер, слышал я мимоходом, предполагалось ужесточить нормативы на приезд пожарных бригад и «Скорой помощи». Теперь они обязаны появляться не позже двадцати минут после вызова. Независимо от того, есть ли рядом пожарная часть и отделение «Скорой помощи» или ближайшие из них находятся где угодно, хоть в областном центре.

Ну и что, скажите мне, изменилось после «принятия» столь жестких мер? Конечно же, ничего! Какими бы жесткими ни казались декларируемые меры, ничего в лучшую сторону они не меняют, ибо всеми они и, прежде всего, исполнителями, рассматриваются лишь как некий вынужденный спектакль, приуроченный к очередному трагическому событию, на которое эта власть обязана отреагировать. Чтобы хоть самые наивные ее почитатели не догадались о подлинной сути этой власти. Да и власть эта, совершенно ясно, даже не помышляла о том, чтобы хоть что-то улучшать! Какие вы, право же, наивные, если на это надеялись! Власть исполняет лишь требования ВТО, которые предписывают сделать здравоохранение частной лавочкой, не обязанной обеспечивать здоровье населения, а оказывающей ему услуги. А с услугами у нас всегда и везде получается одинаково плохо.

Поискав в интернете номер телефона, я позвонил в приемную областного Минздрава, описал им ситуацию вполне спокойно, насколько смог. После паузы вежливый женский голос известил, что в ближайшее же время положение исправят, и я опять долго ждал от них хотя бы звонка, обнадеживающего звонка. Так и не дождавшись, минут через сорок, я позвонил повторно, рассчитывая добиться хотя бы объяснений. Увы! Тот же вежливый голос посоветовал мне не волноваться и, словно угрожая, предупредил, что все разговоры записываются.

– Ну и хорошо! – не выдержал я. – Может, хоть таким образом вы отреагируете на мои слова! А то ведь с вашей скоростью по дороге забудете, куда собирались ехать!

– Пожалуйста, не говорите лишнего! Ведь это не в ваших интересах! – убаюкивал меня потрясающим спокойствием вежливый голос.

– В моих интересах лишь спасение моей супруги, к которой за несколько часов никак не доедет ваша так называемая «Скорая»! – уже на повышенных тонах парировал я, даже не слушая бормотания вежливого голоса. – А своему министру от меня передайте, если он не смог даже в своём областном центре наладить работу «Скорой помощи», то он никак не соответствует должности. При таком положении дел, если какая-то честь у него еще осталась, лучше бы ему застрелиться. Возможно, хоть тогда от него будет какая-то польза здравоохранению, которое он разваливает. И, возможно, привлечет внимание тех, кто еще способен что-то исправить! Всё! Живите счастливо, никого и ничего не замечая! – в сердцах выпалил я и отключил телефон.

Правда, через минуту я пожалел о своём выпаде – помочь-то не помогут, а навредят основательно! Уж об этом их просить не придётся!

Только через шесть тягучих часов домофон известил о прибытии «Скорой».

Медиков я с надеждой встречал у лифта. Один из них, видимо, старший по должности, застыв у двери, промямлил:

– Бахилы…

– Что? – не понял я, приглашая их всех поскорее проследовать к супруге.

– Бахилы дайте, – тем же тоном попросил старший.

– Ах! – засуетился я, подумав с ехидцей: «Видимо, у них теперь такие порядки – даже в столь тяжелый момент больше заботиться об имуществе пациентов, нежели об их здоровье! Неужели в подобных ситуациях к ним ещё столь мелочные претензии предъявляют?»

Нужные причиндалы, давно приготовленные на всякий случай моей хозяйственной и предусмотрительной женушкой, я извлек из тумбочки. Долгожданные медики не спеша облачились в синие полиэтиленовые мешки, и тогда «старший» мне разрешил: