– Вспомни. Ты дала мне шанс.
– Проститесь достойно, Господин Гордон. А не в своем духе психопата. – Слова вылетели сами. Зажмурилась, сглотнула и услышала звук подъезжающей машины. Сумеречный атриум осветили адаптивные биксеноновые фары. На дорожку перед парадным входом, въехал автомобиль.
– Артем?! – осеклась, обреченно глядя на свой телефон в руках расчетливого инсинуатора. Дежавю. Красный Audi Q5 Sportback и за рулем невозмутимый водитель. Только сам хозяин стоял на коленях, ко мне лицом. С безжизненным лицом. Меня выворачивало от одного лишь осознания, что я малодушно оправдывала и покрывала этого маньяка, убийцу, седого педофила: «И только Бог знает, кого еще!» Перед глазами снова всплыли грязные сцены его извращенных игр: «Слава Богу, желудок пуст уже, как два часа», – я выбежала на крыльцо, позабыв о скандальном виде. Легкая туника взметнулась на злом буранном ветре пестрым сарафаном, таким же чуждым, как бразильский карнавал среди вечной мерзлоты. В спину прилетело: «Только не беги!», и я сиганула с обледеневшего крыльца. Артем вышел из машины с моим полушубком и успел поймать меня на последней ступеньке. Зубы стучали:
– А Д-джорж? – Благодарно забирая из его рук спасительный флакон мятного эфирного масла, справлялась со рвотными спазмами и опасно гудящей головой.
– Особенности национального менталитета не позволяют нашему Herr Doktor нарушать порядок и личные границы, вторгаясь без назначения на чужую территорию. – Намек на улыбку тронул только умные глаза, но в голосе звучал сарказм. – Ждет тебя. – Кивнул на плотную тонировку задней полусферы.
Перед лобовым стеклом медленно проплывал почерневший частокол заснеженной непроходимой чащи. В глаза был направлен диагностический фонарик, уверенные чуткие пальцы прощупывали пульс. Я нервно тасовала зеркальные очки, запасной телефон, футляр с наушниками и старалась усидеть на месте, чтобы не сорваться босиком домой. Вдруг смазанная вспышка. В свете фар на дороге материализовался монстр, уперся в передний бампер:
– Не отпущу! Родная, вспомни! – Его трясло в пароксизме наступающей мутации. Я испугалась за Артема, но мужчина, неизменно отличающийся профессиональным тактом и бесстрастностью, сжал руль обеими руками и удивил:
– Знаешь, на что это похоже? Казнь. Не совершай ошибки. Не простишь себе.
Покосилась на Джоржа. На квадратных скулах играли желваки. Смотря перед собой, он растирал мои обмороженные стопы и цедил по слову на ломаном русском:
– Отключи эмоции. Выслушай его. Будь объективной.
«Объективной?» – вцепившись в ремень безопасности, я смотрела на голого по пояс психопата посреди сумеречного леса, под ледяной метелью. Обернулась – позади остался темный трехэтажный особняк. Развела руки, хмуро оглядела себя – грудь под видимым лазерным прицелом, как живая мишень, на которой сошлись два синих диода. С сомнением перевела взгляд на водителя, потом на толерантного немца:
– А вас ничего не настораживает?
Тишина. Мужчины единодушно выразили солидарность.
«Невеста мрачного жнеца» задрала рукав туники, засветила синяки, уникальные линзы3 на весь глаз цвета клюквенного морса и процитировала:
– А причиной всему мои колоссальные физические нагрузки и цейтнот?
Джорж разжал челюсти и, не хотя, признался: