Он даже не обратил внимания, когда закончилось затмение.

Он не заметил, как лёг спать, проснулся и снова принялся идти, как Процион закатился за горизонт и снова опустилась ночь, на этот раз настоящая. Уже можно было чётко разглядеть горную цепь, окружавшую кратер, высокую полосатую башню где-то в предгорьях, откуда, наверное, и светил тот красный огонёк, только Андрей уже ничего не замечал. Вчера – или вечность назад? – у него закончилась вода, но и это осталось где-то далеко на границе сознания, несмотря на пересохшее горло.

А потом он упал.

Кажется, у самого подножия башни, хотя и не мог сказать этого наверняка.

Сознание возвращалось неохотно и болезненно. Андрей не сразу понял, что лежит уже не на вересковом ковре, а на простыне, укрытый тонким покрывалом. В горло будто насыпали песка, глаза жгло, как если бы он долго смотрел на солнце.

– Что… – выдавил пилот.

– Молчи, раз очнулся, – сказал приятный женский голос. – Сейчас я дам тебе воды, но не вздумай пить всё сразу. Сесть можешь?

Андрей попытался и с удивлением понял, что действительно может. Глаза по-прежнему жгло, но он всё же разглядел круглую белую комнату, кушетку наподобие больничной и сидящую рядом девушку. Вполне человеческого вида на первый взгляд, а он-то на пришельцев думал.

Пришельцем хозяйка башни совсем не выглядела. Девушка была одета в стандартный сине-серый инженерный комбез, который ничуть не скрывал достоинств фигуры, и та ничем не отличалась от фигур женщин Фрейи. Пальцев на руках – пять, зрачки и голубая радужка тоже нормальные, волосы – русые, естественного оттенка, и Андрей был уверен, что вздумай он заглянуть девушке в рот, то насчитал бы тридцать два зуба, строение которых полностью совпадало бы с человеческими. Вот разве только кожа странно чистая, без следа родинок, веснушек, загара или ещё какой пигментации. Но мало ли какие процедуры тут в ходу? Удалять родинки научились ещё в докосмическую эру. Да и Процион светит куда слабее Альфы Центавра.

– Насмотрелся? – хмыкнула она. – Теперь пить будешь?

Он запоздало понял, что разглядывал хозяйку слишком долго, и торопливо кивнул. А потом просто наслаждался, делая крошечные глотки из пластиковой чашки и смакуя каждый, точно лучший нектар. Немного мешала игла в вене на левой руке – рядом с кушеткой обнаружилась капельница, но это Андрея не заботило. Он просто пил, пока чашка, наконец, не опустела.

– Больше не дам, – предупредила девушка, забирая посуду. – Не сейчас.

– Я знаю, – прохрипел Андрей. Собственный голос показался ему рыком страшилища.

– Это хорошо. Раз говоришь, значит, голосовые связки целы. Откуда ты?

Она говорила на системном английском, с лёгким акцентом, который пилот не мог распознать. Не то чтобы он был знатоком языков, но всё же за время службы наслушался говоров и Фрейи, и даже других планет, и такого точно никогда раньше не слышал. С другой стороны, он и на Клэр раньше не бывал. Никто не бывал, если быть точным, и о существовании здесь людей тоже не подозревал.

– Упал с неба.

– Слушай, это не смешно, – она нахмурилась.

– Тогда – Фрейя, если это о чём-то тебе говорит.

– Альфа Центавра?

– Да.

– Потерпел крушение?

– Вроде того.

– Понятно, – вздохнула девушка. – Я думала, инопланетники хоть чем-то от нас отличаются. А ты такой же, как и мы.

Это прозвучало настолько по-детски, что Андрей с трудом сдержал улыбку.

– Меня зовут Андрей Комаров, я майор космического флота Объединённой Фрейи, – медленно проговорил он. – Находился здесь в поисковой миссии, цель – установить судьбу экспедиционного корабля, пропавшего ранее. Возле Финна мы напоролись на что-то в космосе и упали сюда.