Радость подготовки к обручению соединялась с тревогой. Ведь в этот ответственный момент рядом не было горячо любимой матери – покойной Императрицы Марии Александровны. Не было в живых и отца – Александра II. Среди тех, кто искренне молился за счастье обручавшихся, были старые друзья, сестры Тютчевы. А. Д. Никольский, который перевел с французского несколько их писем, касающихся этого события, заметил, что сестры в тот день отслужили благодарственный молебен. Они подумали тогда о покойной Императрице, о том, что бы она чувствовала в связи с этим событием, «и контраст между тем, что было бы, если бы она была жива, и теперешним полным одиночеством Великого князя Сергия заставляет сжиматься сердце. Поэтому я думаю, что сейчас нужно ему простить все его упущения и уделить ему сердечное тепло, чтобы его душа согрелась и усовершенствовалась ради его жены и для его нового существования»[139]. Императрицы уже нет, но сестрам Тютчевым известно ее отношение к избраннице сына. В письме А. Ф. Тютчевой от 16 февраля читаем: «он обручился с принцессой Елизаветой… той, которая нравилась Императрице Марии Александровне»[140].

В орбиту радостных событий втягивались все близкие и друзья. Из Афин Д. С. Арсеньеву спешит сообщить о своих чувствах любимый брат Сергея Александровича Павел: «Здесь в день получения известия мы отслужили благодарственный молебен, и так было отрадно слышать, когда их обоих называли… Продолжает ли Сергей хотеть в Ильинское на первое время после свадьбы? Это, мне кажется, было бы очень хорошо»[141].

С радостью на весть о помолвке откликнулась из Москвы первая воспитательница Сергея Александровича Анна Федоровна Аксакова (урожд. Тютчева). В письме Великому князю она пишет, что хотела бы подарить его невесте необычный подарок. Много лет назад Анна Федоровна подарила образ Богородицы «Трех Радостей» матери Сергея Александровича после молебна и обета у раки преподобного Сергия. Этот образ всегда был с его матерью (царицей), перед ним она ежедневно молилась. Образ был возвращен А. Ф. Аксаковой после смерти Императрицы.

«Я бы хотела, – пишет Анна Федоровна, – чтоб Ваша невеста приняла этот образ как благословение, идущее от Вашей матери и от святого, который столько веков являлся покровителем России и который вместе с тем и Ваш покровитель»[142].

Во втором письме Анна Федоровна Аксакова выражает огромную радость относительно того, что Сергей Александрович свято хранит память о своей матери. «Нельзя носить в душе своей образ такой Матери, не стремясь всеми силами души идти по ее священным следам на том пути, по которому она шла с такой чистотой и таким постоянством»[143].

Великая княгиня встретила в лице будущего супруга сильного, высокообразованного и эстетически одаренного человека, который во многом сумел повести свою избранницу за собой, человека, до последнего вздоха сумевшего сохранить в чистоте заветы предков.

Уже в ранние годы юная Елизавета была хорошо подготовлена к той роли, которую ей предстояло сыграть, став женой Великого князя Сергея Александровича. В письме к брату она называет его «настоящим ангелом доброты»[144].

Незаурядные способности, которыми наградила ее природа, получили хорошее развитие в обучении языкам, музыке, искусству. С юных лет стремясь оценивать человека и явление в целом, избегая односторонних суждений, она была беспощадна к своим ошибкам и всегда склонна прощать просчеты других. Прибыв в Россию, она предстала перед Царским Домом и народом как человек высокой нравственности, культуры и благородства.