В свете огней дивные волосы Рейги сверкали и искрились так, словно были сотканы из снега. Волшебные звуки, точно невидимые птицы, возносились под самый купол ледяного дома, завораживая и умиротворяя, сея вокруг упоение, радость и тепло.

Постепенно сладостный напев становился все тише и тише, пока не умолк совсем. Рейга опустила свиру. И хозяева, и гости оторопело крутили головами, точно пробуждаясь ото сна. Но хмуриться никто не спешил, на лицах одна за другой зажигались улыбки.

Гэдор почтительно склонил поседелую голову:

– От лица себя и своих спутников я хочу поблагодарить тебя, северная дева, за этот волшебный дар.

Рейга ласково улыбнулась в ответ. Все зашевелились. Кто потянулся за кружкой, кто за угощеньем. Смекнув, что более подходящего момента уже не представится, Хейта поднялась из-за стола.

– Ты куда это собралась? – поглядел на нее Гэдор.

– Пока мы здесь, хочу еще раз увидеть Серебряный лес, – пояснила она.

– Но бродить по лесу одной небезопасно, – обеспокоенно нахмурился тот.

– Это же не Сумрачный, а Серебряный лес! – рассмеялась Хейта. – Что со мной может случиться?

– И всё равно, – упрямо качнул головой Гэдор. – Пусть с тобой пойдет Брон.

Волк-оборотень подался вперед, точно только того и дожидался.

Хейта пожала плечами.

– Хорошо. – И нырнула в ледяной проход.

В Серебряном лесу стояла звонкая тишина. Ледяные деревья сонно клонились над заснеженной тропой. Бессчетные звезды орошали всё вокруг ясным мерцающим светом. Огромная луна висела в небесах словно диковинный северный светильник.

Хейта и Брон шли по волшебному лесу бок о бок. Девушка зачарованно скользила взглядом по сторонам. Оборотень же задумчиво поглядывал на нее. Они шли молча, но молчание это их не тяготило. В нем было умиротворение и принятие. И что-то очень сокровенное.

Наконец Брон проговорил:

– Отчего тебя так тянет в этот лес?

– Видишь ли, – улыбнулась Хейта, – в Серебряном лесу совершенно нет зла. Он чист, словно утренняя роса. Я чувствую это. Такого мне испытывать еще не доводилось. Потому мне захотелось напоследок еще раз коснуться этой чистоты. От нее и на сердце делается светлее.

Брон пожал плечами.

– Я ничего такого не чувствую. Но я и не Фэй-Чар. Раз ты так считаешь, значит, так оно и есть.

Хейта улыбнулась.

Брон взглянул на нее искоса, во взгляде его сквозило беспокойство.

– Как ты себя чувствуешь? После схватки с Зод Гурохом ты была очень слаба.

– Да уж, – вздохнула Хейта. – Ему удалось застать меня врасплох. На короткое время я даже потеряла контроль. Едва не подвела вас. – Она виновато улыбнулась. – Волшебство пришлось творить сильное. Как видно, это меня и истощило. Но всё уже позади.

– А раньше такое случалось? – озабоченно нахмурился оборотень.

– Нет, – качнула головой Хейта. – Но раньше мне и не встречался такой противник, как Зод Гурох. Да и потом, эта земля, за исключением Серебряного леса, скорее отнимает силы, чем придает.

– Почему? – недоуменно вопросил Брон.

– Видишь ли, – задумчиво проговорила девушка, – моя волшебная сила – от пастырей леса. А значит, от солнца, от деревьев и трав. Здесь же нет ни того ни другого. Лишь холод и темнота.

Оборотень понимающе кивнул.

Какое-то время они снова шли, окруженные тишиной. Крошечные снежинки возникали словно из ниоткуда. Хейта зачарованно наблюдала, как те беспорядочно кружатся, то взмывая к небу, то припадая к ослепительно белой земле.

– Как думаешь, – обронила она, – пастыри снегов, какие они из себя?

– Не знаю, – пожал плечами Брон. – Наверное, удивительные, как и прочие пастыри.

– Мне бы хотелось с ними встретиться, – порывисто сказала девушка.