– Хотелось бы работать вместе. Так будет легче привыкнуть к новой жизни. И домой безопаснее возвращаться вдвоём. Людочка у меня очень интересная молодая женщина. Мне будет спокойнее! – Высказал своё пожелание Юрий.

Устроились вместе на швейную фабрику. Юрий – кладовщиком на складе. Сразу взялся за строгий учёт и наведение образцового порядка. А Людмила села за швейную машинку, с которой справлялась легко и даже устраняла мелкие неполадки на ней. Через месяц набрала скорость и вышла в число лучших работниц швейного цеха. К весне она уже была бригадиром.

К Новому 1985 году родители Виктории получили отдельную комнату в заводском общежитии и перебрались с сыном Ромкой в неё. Молодожёны, наконец, остались одни. Даже с очень хорошими родственниками лучше жить по отдельности. Пословицу “Лучше в тесноте, да не в обиде” придумали явно те люди, которые в этой тесноте сами никогда не жили.

Самой Виктории предложили работу в “Доме мод” в качестве модели, демонстрировать современную верхнюю одежду. Любое платье, брючный костюм или плащ смотрелись на ней безупречно. Попытки ухаживания со стороны мужчин она резко пресекала в самом начале. Для Виктории не существовало мужчин, кроме Дмитрия. Так же, как и её отец с матерью, она была однолюбкой. И вправду сказать, против её мужа все остальные представители сильного пола смотрелись далеко не в выигрышном варианте. Жена гордилась своим супругом. То же самое испытывал к супруге и сам Дмитрий. Любовь к прекрасной Амазонке разгоралась в его сердце всё сильнее. Он перестал замечать красоту и очарование окружающих его милых дам. Их привлекательность казалось лёгкой дымкой по сравнению с ярким сиянием его Виктории. Любовь этой незаурядной женщины из будущего делала его ещё сильнее. На своей работе Дмитрий Всеволодович “сворачивал горы” и почти не чувствовал усталости. Домой приходил бодрым и полным сил. Любили они друг друга со всей страстью молодости, на грани обожествления друг друга. И когда в марте Виктория сказала о своей беременности, радости Дмитрия не было предела. Он подал заявление на очередь на трёхкомнатную квартиру.

Ксения с Сергеем жила легко, как легко она привыкла всё делать; готовить, убирать в квартире, менять наряды, общаться с людьми.

Лёгкая улыбка почти никогда не сходила с её лица. Она радовалась жизни в любых её проявлениях. Даже хмурая погода с сильным ветром вызывала у неё неподдельный восторг. Ксения подставляла ему лицо, закрывала глаза и представляла, что вихрь несёт её над землёй.

– Мне часто снится, как я летаю. Подпрыгну, оттолкнусь ладонями от сжатого воздуха и поднимаюсь вверх! И лечу, куда пожелаю. С высоты птичьего полёта так интересно смотреть вниз, на землю! Но почему-то страшно пролетать над линией электропередач. Боюсь их задеть, упасть с высоты и разбиться.

Сергей, ты когда-нибудь прыгал с парашютом? – Спрашивала она у своего мужа, который с обожанием смотрел и слушал свою любимую жёнушку.

– С самолёта не приходилось. А перед войной ходили с ребятами и девчатами на вышки тренироваться.

– Где теперь они, твои девчата? Старушки! С внуками водятся да на лавочках сидят у подъездов.

– Ну не скажи! У моего друга Геннадия жена Мария ещё бойкая. На даче чего только не выращивает! Не всякая молодая за ней угонится. – Заступился за своё поколение солдат.

– А скажи, мой старичок, мне показалось или у вас с этой Машей что-то было? – Спросила шутливо Ксюша, беря мужа за ухо.

– Она меня на фронт провожала. Была невестой. Обещала ждать с войны. И ждала, пока не поняла, что уже не вернусь. А насчёт того, что было, теперь и вспоминать нечего. Ты для меня единственная, как солнышко! – Сергей, подхватил жену на руки и закружился с ней по комнате.