Дома никого не было. Девушка набрала горячую ванную и легла в неё. Взгляд ходил по красивому кафелю с изображениями грациозных бабочек. Полки со склянками, шампунями и многой другой косметикой. Бритвы… Лезвия… Уже остывающая вода снова стала горячее, будто в неё положили кипятильник. Голубое сияние исходило из воды. Сияющие бабочки вынырнули из воды совсем сухими и кружили над девушкой, искря пыльцой, делая воду невероятно волшебной. Альма восхищённо подняла руку, чтобы кто-нибудь из них присел к ней на палец, но насекомые устремились к двери и пролетели сквозь неё.

Брюнетка поспешно выпрыгнула из ванной и укутавшись в халат выбежала из комнаты вслед за ними. Голубая пыльца стелилась наверх по лестнице к кладовой.

Бабочки одна за другой прошли сквозь дверь. Проём засветился разными яркими цветами. Пол под ногами стал очень горячим, словно внизу горел огонь. Щелчок.

Ручка двери нагнулась, как будто кто-то открыл её изнутри. Из сияния, слепящего глаза, вылезло две костлявых руки, а вслед за ними ужасно худая женщина в старомодном платье. Её бледное синее лицо закрывали грязные волнистые волосы. Альма с ужасом смотрела на женщину, пока её костлявая рука не вцепилась в лицо девушки острыми, как нож, ногтями. Ладань сдавила жуткий крик. Бардовая жидкость стекала по лицу и шее. Тело Альмы обдало сильным жаром и засияло, как звезда. Одним рывком рука затащила девушку в комнату. Дверь резко захлопнулась, а из светящегося проёма вылетела маленькая голубая бабочка.

– Глубоко в человеческом сердце заложена страсть травить кого-нибудь, – потянувши руки над головой, сказал Айзан. Он внимательно слушал Селию и не двигался с места, пока она не дочитала историю до конца. – Эти слова сказал один из вас – людишек – Чарльз Диккенс.

– Но почему? Неужели каждый человек способен на такое?

– Каждый может, но не каждый делает, – разминая шею, ответил парень. – Многие чувствуют свою силу только до тех пор, пока перед ними не появится более сильный соперник. В этот момент уже охотник становится добычей, как говорится.

– И как не стать добычей?

– Например, победить охотника, – улыбнувшись во все зубы, предложил Айзан и положил своё оружие на плечо.

Внутри Селии словно захлопнулся капкан, сжавший её сердце. Айзан отошёл от клетки, казалось, что сейчас он уйдёт и больше не вернётся.

Пока девушка пыталась ухватиться за осколок своей памяти, она старалась задержать единственного человека, который мог ей помочь.

Зелёноволосый повернулся к ней спиной.

– Но если ты слаб? Если ты всего лишь…ммм… бабочка? – спросила она у парня.

– Даже бабочки бывают ядовитыми, – сказал он, повернувшись вполоборота.

Перед глазами поплыло изображение Айзана. Голова снова жутко заболела, но вместе с тем к Селии вернулось ещё одно воспоминание.

– Б-бабочка… – держась за голову, прошептала розоволосая.

Айзан вопросительно смотрел на неё.

– В детстве я выходила в наш огромный сад. Вдоль дорожки росло множество красивых цветов, над которыми летали маленькие бабочки. Я поймала одну. Белую. Её крылья повредились, и она больше не могла летать. Я положила её в ящик старого комода. Принесла воды, клала ей цветы…

Губы Айзана растянулись в улыбке. Он оживлённо развернулся и снова сел напротив девушки. Секира громко звякнула по полу.

– Я… была жестокой? – задала вопрос Селия, но не могла понять, кому он был адресован. Айзану? Самой себе? Или же… это был не вопрос…

На глаза навернулись слёзы. Образ бабочки, которой она оторвала крылья вызывал ноющее ощущение в груди, как будто сердце раздирали когтями.

– Некоторые дети, таким образом, могут демонстрировать свою силу и власть. Насекомые попадают под их горячую руку потому, что не могут дать сдачи, – ровный голос Айзана раздавался эхом по залу. Туман снова начал колоть руки, точно иголки вонзались в кожу.