Особо комично была воспринята сослуживцами Ивана история, рассказанная кем-то из солдат о потере после ночного марша опытного офицера, не первый месяц шагавшего по военным дорогам. Не смотря на, казалось бы, уже не малый фронтовой опыт, тот тоже уснул во время перехода и проснулся уже утром на обочине, а потом догнал свою часть, где уже заметили его отсутствие и подняли шум. Бедолагу встретил начальник особого отдела, что уже само собой означало трагичность ситуации и указывало на явно негативные последствия. Однако, как было поведано в этой истории, проверенному в боях офицеру поверили и простили его оплошность, снова позволив ему вернуться к выполнению своих прямых обязанностей.

Ивану, наконец, удалось расслабиться и погрузиться на короткое время в дремоту. За этот маленький отрезок времени он даже смог увидеть красивый и добрый сон, в котором перед ним предстала его родная деревня в том виде, что была она еще до войны. Приснилась ему старая высокая береза, что росла в десятке метров от порога, давая обильную тень на фасад его дома, заметно спасая от изнурительно зноя в жаркие летние месяцы проникавшего в горницу через окна. Увидел он подросший и заметно окрепший дуб, что сам когда-то посадил, только вернувшись домой после прохождения срочной службы в армии. Почувствовал, что сам находится в сенях и смотрит, сидя на лавке, сквозь дверной проем на то, как играет с его сыном его дочь, а присевшая рядом жена говорит ему что-то. А он слушает ее и улыбается, наслаждаясь счастьем от безмятежного пребывания в непринужденной обстановке в своем доме, со своей семьей.

Начав резко сбавлять ход, поезд вынудил вагоны сомкнуться, от чего Иван проснулся и, мгновенно понял, что уведенное было лишь сном. От досады и осознания реальности он заскрипел зубами, прекрасно понимая, что того состояния наслаждения ему совсем не предстоит испытать, так как на самом деле уже прошло почти четыре года, как том самый дом был сожжен отступающими немецкими войсками. А его любимые деревья, что росли поблизости, были спилены на строительство солдатских землянок, только что освободившими его деревню бойцами Красной Армии.

Он узнал об этом только через несколько месяцев, когда вынужденно побывал на узловой станции, что была неподалеку от госпиталя для легкораненых, где он в это время находился на лечении после полученного при отражении авиационного налета ранения. Его самого и еще нескольких человек, включая одного из командиров, доставили именно в это лечебное учреждение. Каким-то невероятным образом, что действительно не часто случалось на войне, ему предстояло потом вернуться в свою часть, а не попасть в руки «покупателя» из другой дивизии, что забирал с собой только поправившихся после ранений солдат. Выписавшийся из госпиталя командир Ивана пообещал ему тогда, что не допустит направления полюбившемуся ему толкового солдата куда-либо еще на службу и позаботится о том, чтобы он вернулся именно в родное подразделение. Слово свое он сдержал и даже прислал за ним машину, что направлялась попутно, а за одно и прихватила едва вставшего на ноги бойца. За пару дней до этого в часть, в списках которой числился красноармеец Шукалов, пришел запрос о нем, требовавший подтверждения о действительности прохождения им службы именно там. А выяснение причин запроса дотошным и внимательным к судьбе солдата командиром Ивана определило, что причиной тому была неприятная ситуация с его женой, задержанной органами контрразведки фронта. Зная, что его боец не имеет сведений о судьбе своей семьи и испытывает по этому поводу немало печали, воинский начальник передал в госпиталь небольшую записку Шукалову, а после его возвращения дал ему короткий отпуск для поездки к родным, место нахождения которых теперь было установлено.