– Кого вы потеряли?

– Свою жену, пятнадцать лет назад. Я доктор в прошлом, хирург, светила, как меня тогда все называли. Только и был помешан на своей карьере, диссертациях, признании. А она всегда была рядом, моей опорой и поддержкой. Даже когда я в сотый раз говорил, что пока рано заводить детей, она молча соглашалась. А потом – заболела. Рак. Ни мои знания, ни мои связи не смогли её спасти. И я остался один. Один на один с моей потерей. Я прочувствовал всю её глубину. Она душила и убивала меня, заставила обесценить все мои труды, все мои стремления, самого себя. Я наконец осознал в чём моё истинное счастье, но было поздно. Я больше не смог лечить людей, по крайней мере так, как я это делал раньше. Скорее это была гонка за признанием. Я ушёл из медицины, но не захотел быть в одиночестве. Поэтому я теперь таксист. Всегда с людьми. Порой я вижу в них себя, а порой её. И если чем-то я могу кому-то помочь, я это делаю. Теперь это единственное, что заставляет меня смотреть вперёд. Да и за рулем особо не отвлечёшься, – улыбнулся Роберт.

Лили истошно зарыдала, даже не понимая, то ли её пронзила его история, то ли своя собственная ещё непрожитая боль выплескивалась. Роберт не стал утешать. Он просто дал ей время. А затем спросил:

– А кого потеряли вы?

И Лили рассказала ему всё. А потом добавила:

– Мое горе совсем не похоже на ваше. Оно, наверное, какое-то смешное.

– Разве может быть горе смешным? Разве мы с тобой отличаемся? Ты тоже потеряла свою любовь. Пусть человек жив, но он больше тебе не принадлежит. Он уже не часть твоего пути. Скоро ты почувствуешь, как говорят психологи, все стадии принятия. А пока скажи, почему едешь в отель? Тебе больше некуда пойти?

– Абсолютно. Я сузила свой мир до однокомнатной квартиры, и в нём не было места для кого-то кроме нас двоих. Поживу в отеле несколько дней, пока не найду себе новое пристанище.

– А как ты смотришь на то, чтобы пристанище нашло тебя уже сегодня.

– То есть как? – на лице Лили появилась удивленная улыбка.

Пролетело целых два часа их разговоров, дождь прекратился, движение транспорта восстановилось, и такси уже добралось до отеля. Небо начинало светлеть и сквозь облака пробивались лучи солнца. Лили почувствовала, что наконец согрелась. Леон тоже больше не дрожал. Он устроился на коленях хозяйки с настороженным видом, словно внимательно слушал беседу.

– Мой успех подарил мне и немало денег. Я любил шумный город, его скорость, движение, а жена мечтала об уединении, прекрасном домике с маленьким садом и огородом. И компромисс был найден. Мы купили большую светлую квартиру в самом центре, с окнами в пол и сплошным балконом, проходящим через все комнаты. Жена развела на нём настоящий сад. Это был наш маленький оазис. Наше убежище. После смерти моей Марии счастье, которым было пропитано это место, стало удавкой на шее. Всё напоминало об ушедшей радости, заставляло жить оглядываясь. Поэтому я купил небольшую квартиру ближе к окраине. А вот продать эту так и не смог, слишком Мария её любила. Просто сдаю. Своим же пассажирам. Тем, кто потерялся, утратил нить счастья. Наше с Марией убежище становится их местом обретения себя. Надеюсь, оно им помогает. По крайней мере, больше полугода никто в нём не задерживался. Хотя может дело в соседях, – улыбнулся Роберт. – Ты сама всё увидишь, если захочешь. Предыдущий жилец съехал неделю назад, даже оставил в подарок комод собственного производства. Удивительный человек. Так расстраивался, что потерял работу в банке, а теперь заделался мебельщиком. Счастливый. Ну что, согласна?