– Шандор, у тебя есть шляпа?

– Почему ты спрашиваешь?

– Несколько дней назад я видела мужчину на набережной, похожего на тебя. С детьми. Думаю, ты ли это был?

– Вполне возможно. У меня есть шляпа. Динара настояла, чтобы я ее купил. Да, дочь? Говорит, я в ней выгляжу как итальянский мафиози.

Мы посмеялись. О да, с такой внешностью он вполне мог за него сойти.

– А почему вы называете папу Ша́ндором? – вдруг спросила Динара.

Она снова напустила на себя маску серьезности, и смотрела на меня непроницаемым изучающим взглядом. Я немного растерялась.

– Ты имеешь в виду, почему я не называю его русским именем Юрий? Мне всегда больше нравилось его цыганское имя.

– Динара, – помотав головой, произнес ее отец.

– Его зовут Шандо́р, – не обратив внимание на жест отца, сказала старшая девочка.

Я раскрыла рот от удивления и недоверчиво уставилась Шандору в глаза. Я пятнадцать лет жила, думая, что его зовут Шандор, а оказалось, все время называла его неправильно? И что хуже всего, представляла его остальным не тем именем?! Разве это может быть правдой?

– Как же так, Ша́ндор… или Шандо́р, как тебя правильно называть?

– Лизавета, зови меня так, как привыкла.

– Но почему ты меня ни разу не поправил?

Я вспомнила, как однажды выразила ему свое недовольство тем, что он называл меня Лизаветой, а не Лизой, а он смолчал, когда услышал неправильное произношение своего имени. Почему?

– Сначала было неудобно тебя поправлять, а потом привык.

Он улыбнулся глазами, и внутри у меня забились бабочки.

– Но откуда у меня взялось это имя? Не могла же я его придумать сама!

– Не знаю. На первом курсе я назвал себя Шандо́ром.

– Прости, Динара, – извинилась я за свою оплошность перед девочкой. – В моей голове что-то перепуталось.

Анфиса испачкалась мороженым, так и не осилив его. Шандор забрал остатки и доел сам. Я вынула очередную салфетку и протерла ей лицо и руки. При этом наклонила свое мороженое, и оно капнуло мне на шорты.

– День моего позора только начался, – смущаясь, засмеялась я.

– Папа, папа, пойдем, – потянула Анфиса Шандора.

Я выбросила остатки мороженого в урну, снабдила всех салфетками, и мы тронулись в дальнейший путь.

Пока дети восторгались животными, встречавшимися на нашем пути, я тихо спросила Шандора, как же мне его теперь называть.

– Лизавета, перестань. Зови меня Ша́ндор.

– Кошмар, так опозориться перед твоими детьми.

– В этом нет ничего позорного. Цыгана как не назови, он любое имя примет. Если я скажу, что мне нравится, как ты меня называешь, ты успокоишься?

– Если это действительно так, то да.

Он шел очень близко, мы касались другу друга плечами, но на большее я рассчитывать не могла. Я снова проходила испытание правилом номер один.

Парк устроен так, что все время приходилось идти вверх, но из-за частых остановок – кормления одних животных и разглядывания других, которых кормить нельзя, – идти в гору не составляло труда.

Мы встречали по пути экскурсантов из нашего автобуса, которых я не узнавала, но которые узнавали меня. Они задавали мне разные вопросы о животных в парке, о его обустройстве или как им пройти до пещеры или морского музея, и я отвлекалась на них, предлагая Шандору не ждать меня, а следовать дальше.

Я замечала, как Шандор улыбался, глядя на мою работу с туристами, и мне доставляли удовольствие его одобрительные взгляды. В глубине души мне всегда хотелось произвести на него впечатление.

Мы обошли всех животных наверху, а затем другим путем стали спускаться вниз. Кроме животных нам попадались и птицы. В их числе оказался павлин, который распушил хвост, сразив своей красотой не только детей, но и взрослых.