– Давай, Брайан, иди уже! – Она нырнула ему под локоть и беззвучно прошептала «прости».

– Люк, рад был тебя видеть! Заходи как-нибудь вечером к Уилли, в дартс поиграем. Я тебе еще пиво должен, ну, ты помнишь… А теперь, извините, я – спать. Вечером на дежурство.

– Да, конечно. До встречи! – Люк выдавил из себя улыбку.

– Не забудь про пиво! – крикнул Брайан с лестницы.

– Не забуду! – натужно ответил Люк, выдохнув с облегчением, когда тот скрылся из виду.

– Прости, пожалуйста, – вздохнула Энни, прислушиваясь, как муж возится в спальне на втором этаже. – Он сегодня в ночь, и мы будем сидеть тихо, как мышки.

Она подмигнула Клейтону, и тот важно кивнул в ответ. Энни сноровисто расстегнула ему куртку и стянула ботинки.

– Знаешь, дружок, я откопала целую кучу Мэттовых игрушек. Приберегла на тот случай, когда стану бабушкой. Посмотришь? Я оставляла только самые хорошие.

Она повесила его пальто на дверную ручку и сунула в карман варежки. Клейтон улыбнулся и ринулся в гостиную.

– Не надо было нам сегодня приходить, да, Энни? – Люк устало оперся о дверной косяк, не в силах притворяться, что всё в порядке. – Начальник почти умолял меня побыть еще дома.

Энни наморщила лоб.

– Ты из-за Брайана? Не волнуйся, мы ему не помешаем, он так и так проспит весь день.

– Нет-нет! – Все же хорошо, когда можно говорить откровенно. – Просто не знаю, готов я вернуться на работу или еще нет.

– А зачем себя заставлять? – Она положила руку ему на плечо. Люк уже привык, что люди постоянно пытаются утешить его прикосновениями. Наверное, что-то вроде негласного общественного уговора: надо потрогать живот беременной женщины и похлопать по плечу вдовца. – Взял бы еще недельку, никто бы не возражал…

– Знаю. – Люк сунул руку в портфель и погладил конверты, с которыми не расставался. Он дал слово Натали, что выйдет на работу. – Ничего, сегодня поработаю до обеда; буду входить в ритм постепенно.

– И правильно. А мы сегодня дома посидим. Но вообще я записала Клейтона на детские чтения в нашу библиотеку, и еще что-нибудь придумаем… Кончатся морозы, станем в парке гулять, гонять на скутере…

– Мальчишки такое обожают.

Да, пусть лучше Клейтон проводит время с Энни, чем торчит в яслях, где ему не станут уделять столько внимания, или валяется дома в постели и ест что попало.

– Энни, пообещай, что скажешь, когда устанешь. И позволишь мне платить тебе хоть что-то.

– Ни за что. Натали просила меня перед смертью присмотреть за детьми… Полагаю, она имела в виду и тебя.

– Серьезно? Она просила?

Что ж тут удивляться, если Натали, лежа на смертном одре, сумела организовать отправку писем… Само собой, у нее был запасной план.

– Слушай, ты что-нибудь знаешь об этих письмах? – Люк вытянул из портфеля стопку конвертов и расправил их веером.

Энни внимательно осмотрела их.

– Никогда не видела. Ну, только в тот день, когда ты показал. Почерк ее… Ты что, до сих пор их получаешь?

– Ну да. – Люк сложил письма обратно в портфель.

Энни пристально за ним наблюдала.

– Кто же их отправляет?

– Я думал, ты знаешь. – Люк передернул плечами, отгоняя разочарование. – Впрочем, это было бы слишком просто…

Тяжело притворяться. Он прикидывался все свое детство, но прошло много лет, и он совсем забыл, каково это. Люк посмотрел на часы – синий циферблат на серебряном браслете, подарок Натали на пятое совместное Рождество. Вот в чем проблема: все напоминает о ней, и от этих воспоминаний холодно и одиноко, не то что от писем…

– Ладно, я пойду.

Клейтон складывал башню из разноцветных кубиков. Если она обрушится, Брайан будет недоволен.

– Попрощаешься? Или боишься, что он начнет реветь?