Слушая, как защитники кроют матом власть, не понимающую важности того, что они делают, Гена Туркин умирал от хохота. Потом вспомнил свою татаро-монгольскую шизу, и язык прикусил. И пописывая по ночам свой труд, Туркин все больше и больше сомневался по-ленински, той ли дорогой он идет. Как-то вся эта татаро-монгольская галиматья очень смахивала на защиту ушастых тюленей.

Однако, смех смехом, а Фонд защитников ушастых тюленей давал Туркину реальную зарплату, в то время как жизнь на его родной кафедре едва теплилась, и это не предвещало ничего хорошего.

– Генаша, привет!

– Привет! – Туркин радостно хрюкнул в трубку, узнав голос Антона. – Зарплата? Брат, не смеши меня! И ищи работу.

Работа нашлась совершенно случайно. О том, что рыбколхоз «Шепиловский» разводил карпов и продавал их всем желающим, Настя знала – по работе приходилось общаться с сотрудниками рыбного хозяйства.

– Смотри, Антон! Еда – вот то, что нужно человеку во все времена, хоть кризис на дворе, хоть нет его, кушать хочется всем! А тут такая изюминка – живая рыба!

– А откуда она живая-то будет? Ты что, в аквариуме ее держать собираешься? – Антон далек был от мира природы, он все больше с давным-давно почившими в, бозе татаро-монгольскими ханами дело имел, да и то усомнился в том, а были ли ханы, или все древние историки развлекухи ради придумали.

– Карп, Антоша, как Ленин, в том смысле, что живее всех живых! – Настя с жаром ринулась объяснять мужу рыбью природу. – Он может долго пролежать без воды, и даже сделает вид, что уснул, но стоит его в воду бросить, как он оживет и поплывет. Даже, говорят, после глубокой заморозки в себя приходит и оживает. Теперь прикинь: мы покупаем карпа, и привозим его на рынок. Да за живой рыбой к нам очередь будет стоять!

Настя быстро изобразила бизнес-план, согласно которому концессионерам нужно было не так уж много. Автомобиль у них имелся в наличии. Причем, хоть и не новый, но вполне боевой «каблук», специально предназначенный для перевозки грузов. Надо было обзавестись пластиковыми ящиками для рыбы. Ну, и решить вопрос с начальным капиталом.

С первым разобрались легко. Нашли врага в местном продовольственном магазине, который за небольшую денежку разрешил им незаметно украсть два десятка ящиков из-под селедки, что и было провернуто под покровом ночи.

С начальным капиталом было сложнее. Народ уже успел дойти до ручки – сотенную взять в долг до получки и то было сложно, а потребительских кредитов банки в то время не давали. Выручила Настина мама. Всплакнув, Вера Андреевна, принесла завернутые в десяток газет «гробовые».

Когда денежки пересчитали, сильно удивились: пенсионерка умудрилась каким-то непостижимым образом накопить сумму, которой с лихвой хватило бы на скромные похороны всех жителей их микрорайона.

Антон почесал макушку и с удивлением спросил:

– Как же это вы, мама, так исхитрились-то?

– А все просто, дорогой зятек, – ответила ему Вера Андреевна. – Я к другой жизни привыкла. Направо-налево денежки не кидаю, лишнего не покупаю, и рубль за рубль держу, а не за мелочь какую. Вот и прирастал капитал малым рублем. Вы вот сейчас растрындите его, а потом хоронить меня не на что будет…

Вера Андреевна горько хлюпнула носом.

– Не растрындим, мама! Нам на дело, а вернем с процентами! Да и вы пока помирать не спешите! – Антон за те несколько дней, пока у них с Настей вызрела идея этого малого бизнеса, как-то даже изменился, чем весьма порадовал тещу. Нет, его татаро-монголы, конечно, были где-то рядом, но он уже перестал впадать в ступор, ломая голову над вопросом было оно или не было, это иго.