Мой рот превращается в усыпанную иглами пасть, я клацаю зубами над шеей чёрного зверя, где тёмная старая кость переходит в шелковистую шерсть. Правой ладонью я нащупываю – милость Возвышенного, не иначе! – рукоять знакомой шпаги, сжимаю её крепче и вонзаю в пустую глазницу чудища.

– Я тебя съем, – повторяю я.

«Съешь», – соглашаются все восемь лун этого странного места.

***

– Откуда ты родом? – вопрос Грегори заставил проходчика дёрнуться.

Прежде чем ответить, держащий в руках печёную картофелину Логрэд подул на неё и передал сестре. Голодная Мирика принялась уплетать еду за обе щеки, не особо вслушиваясь в разговор взрослых.

– Из восточного Аласто, – подкидывая дрова в костёр, Рэд не сводил взгляда с разлетающихся искр.

Уже третью ночь путники ночевали под усыпанным мириадами звёзд небом. С заходом солнца становилось холодно, спасали лишь тёплые одеяла, которых Грегори взял с запасом, пусть те и добавляли веса в рюкзаках. Места под установленным палаткой плащом Рэда хватало только на двоих, и проходчик благородно уступил второе Рейки. При желании, уместиться можно было и втроём, но оставлять доктора в одиночестве Логрэд не хотел.

Покончив с делами в штабе, Грег предложил остановиться в деревушке неподалёку. Логрэд не согласился, указав на дым становища кочевого народа нараньши11. По мнению проходчика, безопаснее всего было переночевать там.

– Так вот где ты скрывался! – хлопнул себя по лбу доктор Вериа.

К получившим независимость кочевникам армия старалась не лезть, и остановиться у них было действительно заманчивой идеей. Поначалу Грегори опасался, но доктора и его ученика, пришедших вместе с Рэдом и Мирикой, приняли как старых друзей. От предложенного места в шатре гости единогласно отказались, предпочитая ночевать на свежем воздухе. И Вериа, и Логрэд хотели иметь возможность при случайной напасти быстро покинуть радушных нараньши.

За проходчиком, не отходя, следовала сморщенная древняя старуха, сидевшая сейчас по правую руку и не проронившая ни слова. Грегори напрягало её присутствие, и приходилось прикладывать усилия, чтобы не подавать вида. Он не знал, говорит ли женщина на языке империи, поэтому не задавал вопросов о ней Рэду и давился любопытством.

– Восточный Аласто? Я бывал там, – расплылся в улыбке Вериа. – У вас прекрасные плодородные земли.

– Были, – поджал губы Логрэд, – были у нас прекрасные плодородные земли, да всё господа себе забрали. А на оставшихся… климат меняется, вы не заметили, доктор? Ещё пару лет назад на юге Аласто даже зимой температура не поднималась выше ста тридцати градусов12, а теперь что? Шерстяные пальто и шарфы стали нормальными предметами одежды, а по ночам и снег может выпасть.

Старуха положила на плечо проходчика сморщенную ладонь и, наконец, заговорила. Язык нараньши мало чем отличался от стрёкота скиргов, и доктор был удивлён, с какой лёгкостью на нём разговаривал Рэд.

– Что она сказала? – высунулся из-под вороха одеял Рейки.

– Старейшина Туи видит над вашей головой, – Логрэд без стеснений ткнул в доктора пальцем, – множество добрых духов. Она спросила меня про вашу… профессию. Надеюсь, нет ничего плохого в том, что я рассказал ей?

– Старейшина? Эта женщина во главе племени?

– Если бы не бабушка Туи, – подала голос Мирика, – нас бы не приняли в нараньши!

– Так значит вы полноправные кочевники? – сделав козу из пальцев, Грегори повертел рукой в воздухе. – Где ты ещё успел побывать за полтора года, Логрэд?

– Мы не покидали Аласто всё это время.

– Но, как и многие, – хмыкнул Грег, – заслышав сказку про другие государства по ту сторону Мёртвых Земель, ринулся в сторону Стены без раздумий?