Кстати, пса забрала Бесс – женщина, занимавшаяся уборкой. Адам с Катриной, наверное, расстроятся. Им нравилось играть с Рычагом, когда они приезжали в гости. Помню, гуляли с ним на поводке, и он держался очень благородно, хотя никогда в жизни не видел ни цепей, ни ошейников. Таких послушных псов больше не найдешь.

Помнишь, что сказала мама, когда я привез его домой? А, точно, ты к тому времени уехал. «Нельзя давать ему такую кличку – Рычаг», – твердила она, только как еще назвать пса, который всю дорогу жевал рычаг переключения передач? И я возразил: «Да ему-то какое до этого дело?»

Тогда он побывал в самом доме первый и последний раз. Пару месяцев назад я стал оставлять заднюю дверь открытой, пытаясь заманить его внутрь, однако пес лишь неохотно переступал порог и заглядывал на кухню, как бы давая знать, что он рядом. Громко дыша, ждал очередной прогулки, и сколько бы я ни размахивал перед ним кусочком ветчины или бекона, никак не хотел сидеть рядом со мной перед телевизором или под столом на кухне во время обеда. Относился ко мне с опаской, ведь все эти годы я не стеснялся поднимать на него руку. В итоге Рычаг устраивался на грязном коврике у двери и засыпал под приглушенные звуки моей жизни.

Бесс приехала за ним со всей семьей: с мужем и тремя детьми. Они улыбались друг другу, а я кивал, делая вид, будто понимаю, о чем идет разговор. Родом они вроде с Филиппин, в общем, не местные. Дети немного побегали по двору с Рычагом, а тот послушно прыгал и носился за ними.

– Что он кушать? – спросила Бесс.

– Да все, что у вас на столе.

– На столе?

– Остатки ужина.

– Вы готовить ему ужин?

– Я отдаю то, что остается после моего ужина. Например, хлеб, смоченный в молоке.

Бесс изогнула бровь и посмотрела на меня с таким видом, как будто я только что испортил воздух.

– Он ест все. Можете кормить его чем угодно.

Я решил, что с меня хватит. Напоследок почесал Рычага за ухом, а он склонил голову и прикрыл глаза.

– Хороший пес. Ну давай, иди.

Я подтолкнул его к Бесс, но он не сдвинулся с места. Я погладил шелковистую голову, провел рукой по шее, и Рычаг радостно свесил язык и посмотрел на меня. В тот момент перед глазами пронеслись все мгновения, которые ты, Адам, Катрина и Сэди провели с ним. Вспомнил, как мы с Рычагом гуляли по ферме, и едва не передумал его отдавать. Хотел уже было сказать Бесс, чтобы уезжала. Глядя на пса, я молчаливо умолял его не усложнять ситуацию. Стоило мне только отступить на шаг назад – и он тут же следовал за мной. А чего я ожидал? Что эта верная душа возьмет и бросит меня? Мысль о предательстве комом встала в горле – ни проглотить, ни откашляться. В конце концов я просто ушел в дом и закрыл за собой дверь. Прислонившись к ней спиной, думал лишь о том, что Рычаг остался снаружи, что он смотрит мне вслед и ждет моего возвращения. Поборов желание выглянуть в окно, я заставил себя пойти на кухню и уже оттуда услышал, что семья Бесс пытается посадить Рычага в машину. Направился вглубь дома, бормоча что-то себе под нос и стараясь сбросить с усталых плеч груз очередной потери.

Я так и не спросил, где они живут. Знаю только, что где-то в городе. Возможно, в доме с садом, обнесенным кирпичной стеной, или, еще хуже, в квартире. Вряд ли Бесс поняла, во что ввязывается, забирая рабочую собаку с фермы. Другим вариантом – может, более милосердным – было отдать его в приют. Конечно, Рычага с удовольствием взял бы кто-нибудь из соседей, однако я не хотел, чтобы раньше времени пошли всякие слухи. Когда Бесс наконец-то уехала, я сел на диван в гостиной с закрытыми глазами и, прислушиваясь к затихающему вдалеке звуку двигателя, представлял себе, в каком замешательстве оказался Рычаг. Я потер лицо рукой, чтобы унять жжение в глазах.