Следователь: Объясните.

Тугов: Кто мною командовал здесь, не знаю, но мне еще в Саратове Хижняк сказал, что я попаду именно в дивизию генерала Смирнова, и описал тайник в дупле дерева у реки. Прочитав одну из записок, я пошел и нашел в дупле коробочку. Она умещалась в штурманской сумке. В определенное время, а именно перед подлетом к цели, я нажал на коробке кнопку.

Следователь: Кто подписывал записки? Сохранилась ли хоть одна из них?

Тугов:. Все уничтожил. Подписывал Тринадцатый.

Следователь. Какие он давал задания?

Тугов: Сначала приказал познакомиться с радисткой СМЕРШа и сойтись с ней. От нее предполагалось черпать некоторые сведения… По его указанию и схеме я подал рационализаторское предложение о монтаже направляющих РС с выходом снарядов в заднюю полусферу… О радиостанции говорил. Он почему-то категорически возражал, чтобы я соглашался на предложение капитана Неводова работать в его отделе. Когда я вернулся из госпиталя, то получил записку, подписанную уже не Тринадцатым, а Хижняком, в ней был завернут осколок шприца. Выполняя приказ, я «нашел» осколок около общежития… Вечером вынул из дупла пузырек с кислотой и капнул в карман куртки лейтенанта Шейнина… В дупле был и пистолет «вальтер»… Мы пили водку, когда Шейнин захмелел и заснул, я отпечатал его пальцы на рукоятке… Я еще не знал, зачем все это. Только когда Шейнина арестовали…

Следователь: Тогда вы догадались, так, что ли?

Тугов: Я получил новый и последний приказ… Хижняк писал, что Шейнин и есть «Тринадцатый». Что он скомпрометировал себя на незапланированной диверсии с парашютами, что он знает нас лично и может выдать.

Следователь: Отличались ли записки «Тринадцатого» от записок Хижняка?

Тугов: И те и другие писались печатными буквами, но почерк все равно отличался. А потом у Хижняка свой личный условный знак.

Следователь: У вас не дрожала рука, когда вы целились в Шейнина?

Тугов: Он был один из тех, кто погубил меня и мог потопить окончательно!

Следователь: Вы верите, что Шейнин действительно «Тринадцатый»?.. Молчите?.. Тогда скажите, почему вы голосом решили предупредить немцев? Вы знали, что в ваш самолет стрелять не будут?

Тугов: Эх, ни фига себе! Там заваруха-то, какая была. Могли и меня клюнуть! Очканул я. Хотел жить.

Следователь: И все-таки вас чуть не сбили.

Тугов: В такой передряге трудно уцелеть и с белой полосой… Я устал, гражданин следователь.

Следователь: Итак, «Тринадцатый» лично с вами ни разу не говорил?

Тугов: Нет.

Прочитав показания Тугова, полковник Кронов довольно потер руки.

– С этими все! Хижняк – особая статья, им займутся другие. Он передал и последнюю цифрограмму. Кронов послал в Центр доклад об окончании операции с примечаниями о «некоем Хижняке» – резиденте, не имеющем постоянной базы во фронтовой полосе. Вслед за его рапортом капитан Неводов выслал фельдсвязью письмо: «…Тщательно законспирированный и успешно работающий агент не пойдет на малоэффективную диверсию, каковой является диверсия с парашютами. Настораживает, что она искусственно подчеркнута одновременностью покушения на Шейнина и передачей последней радиограммы. Цифры передавались с большими интервалами трижды. По-видимому, нужно было, чтобы мы запеленговали передачу, поняли смысл текста и поверили, будто агент остался один. Быстро и очень легко выявился и «последний» агент – Тугов.

…Из всего вышеизложенного делаю вывод: диверсионный акт и все происшедшее после него есть не что иное, как попытка увести следствие в сторону, отвлечь нас от поиска основного агента – резидента, которым не является притянутый к делу Хижняк. Для выявления настоящего резидента предлагаю следующий план…