— Ты здоров? — участливо поинтересовался Блайз. — Сверься с показаниями медблока, мне кажется, у тебя жар.

— Хорошо, — губы сержанта едва заметно дрогнули в тени улыбки, надёжно скрытой забралом шлема. — Все отдыхают, а Блайз заступает на дежурство.

— Эй, так нечестно! — возмутился Блайз под общий смех.

Даже Талика, не слышавшая разговора по закрытому каналу группу, улыбалась.

— Садж, — отсмеявшись, спросил Запал. — А как это, отдыхать? Что мы должны делать?

— То, что сами хотите, — встрял Блайз.

Ни один из репликантов не повернул головы, но Блайз почувствовал, как на нём скрестились взгляды собратьев.

— Что хотим? — шокировано повторил Запал.

После рассказов Блайза мысль о том, что репликант может делать нечто, выходящее за рамки приказов и служебных обязанностей, уже не казалась такой революционной. Да и недавние послабления подготовили психику искусственных солдат к выходу за привычные рамки, но... Но до сих пор ни Запал, ни остальные репликанты из отделения Чимбика не примеряли на себя столь странную мысль — делать то, что хочешь. Большинство из них до сих пор так и не нашли применения «личному времени», а тут целый вечер и непонятный приказ имитировать дворняг в увольнении.

Знать бы ещё, чем они в этом самом увольнении заняты...

— Я бы поел, — в гробовой тишине канала подал голос Сверчок.

Остальные согласно угукнули, радуясь знакомому и очень приятному времяпрепровождению.

— Никого не напоминает, а садж? — весело спросил Блайз.

— Заткнись, — привычно отозвался сержант, хорошо понимавший растерянность братьев. — Поедим, осмотримся и решим, что делать дальше. Слона едят по кусочкам.

— Садж, а что такое слон?..

Плотный, напоминающий лабиринт кустарник сменился ухоженным газоном, и репликантам открылся вид на туристический сектор. В сгущающихся сумерках ярко горели огни увеселительных заведений, по цветной брусчатке гуляли люди самого разного вида. К некоторому удивлению, Чимбик заметил и серокожих бейджинцев, и жителей Тиамат с их татуированными лицами. Несмотря на начавшуюся войну, союзовцы выглядели довольными жизнью.

— Мэм, — Чимбик прервал гида, как раз начавшую перечислять увеселения, которые могла предоставить гостям туристическая зона столицы. — Я вижу жителей враждебных планет. Это в порядке вещей?

Вопрос удивил идиллийку, но сержант не был уверен, что именно послужило причиной растерянности Талики. Может, она не обращала внимания на представителей Союза в этой мешанине чужаков, а может, у жителей мирной планеты слово «враждебный» вызывало то же недопонимание, что и слово «слон» у репликантов.

— У нас всегда было много гостей из других колоний, — пожала плечами гид. — Думаю, если им разрешили посетить планету, они не представляют угрозы. А может, это граждане Идиллии, переехавшие сюда задолго до начала конфликта.

Объяснение удовлетворило Чимбика, но замеченных представителей Союза он на всякий случай отметил в такблоке как условно-враждебные цели.

— Получается, людям тоже не рекомендуют покидать пределы туристической зоны? — оглядывая разношёрстную толпу, спросил идиллийку Блайз.

— Первое время — да, — ответила та. — Некоторые особенности нашей культуры шокируют неподготовленного человека, — продолжала Талика.

— Какие именно, мэм? — полюбопытствовал Запал.

На его неискушённый взгляд, идиллийцы ничем особенным не выделялись среди толпы прочих дворняг.

— В нашем обществе всё просто и открыто, — с улыбкой пояснила гид. — Меньше условностей и окольных путей. К примеру, если идиллиец испытывает сексуальное влечение к кому-то и ощущает взаимное желание, то просто подойдет и предложит провести вместе время. Представителям других культур это кажется диким и аморальным. Для того же самого на разных планетах существуют весьма причудливые ритуалы, хотя все они направлены на удовлетворение того же сексуального желания. Поэтому для посещения туристического квартала идиллийцам нужен пропуск. Получить его можно, сдав небольшой тест на знание принятых в разных культурах норм приличий, необходимый для того, чтобы случайно не оскорбить гостя.