Когда Никита пришел домой, его ждал накрытый стол с любимой едой: бургеры, огромные и сочные, с соусом, который Саша придумала сама и секрет которого не рассказывала никому. Не потому, что дорожила своими кулинарными открытиями; просто ее всегда забавляло, с каким азартом все, кто пробовал ее бургеры, пытались выпытать у нее эту тайну. Бургеры дополняли картофель по-деревенски и лимонад домашнего приготовления с малиной и мятой.

– Ну и ну! – изумленно присвистнул Никита. – Что празднуем?

– Мои скитания по больницам завершены! Теперь я могу жить по-человечески, а главное, точно знаю, что нужно делать, – со счастливой улыбкой объявила Саша.

Если бы в хрущевках слышимость не была такой хорошей, Никита, вероятно, издал бы торжествующий вопль, достойный индейского вождя, но, поскольку соседей он ценил и уважал их право на спокойный и тихий вечер, просто схватил Сашу в охапку и сжал в крепких объятиях.

– А может, по такому случаю пикник во дворе устроим? – предложил он, смеясь.

– А давай!

Саша ловила каждое мгновение вечера. Она поняла, что впервые за долгое время действительно отдыхает и по-настоящему счастлива. Слушая голос Никиты, когда он рассказывал очередной забавный случай из своей педагогической практики, глядя в его сияющие глаза, Саша почувствовала: как же редко она испытывает такую легкость, как сейчас! Ей вдруг показалось, что она проживает жизнь, принадлежащую кому-то другому. Делает не то, что должна делать. Но, решив не лишать себя возможности насладиться долгожданным отдыхом с любимым человеком ради несвоевременного осмысления своего существования, Саша отбросила навязчивые мысли и погрузилась в настоящее.

– Это один из лучших вечеров в моей жизни, – умиротворенно промурлыкала она. – Определенно!

– Сашка, ты в порядке?

Милана стояла возле рабочего стола и с беспокойством смотрела на подругу.

– Ты сегодня весь день молчишь и на вопросы не отвечаешь. Если бы только на мои – это еще ничего. Но ты сейчас проигнорировала Большого Брата (так подруги звали старшего менеджера за его манеру внезапно появляться за спиной, из-за чего складывалось впечатление, что он неустанно следит за всеми). Мне пришлось отвечать за тебя! Повезло, что я мастер импровизации, – девушка хитро прищурилась. – Если бы я тебя не знала, подумала бы, что ты забастовку решила устроить.

– Что устроить? – вяло переспросила Саша.

Уже несколько дней у нее болела голова. Обезболивающие приносили лишь временное облегчение, а когда действие препарата заканчивалось, боль возвращалась с новой силой. Из-за постоянной мигрени Саша часто просыпалась среди ночи, а когда все же удавалось уснуть, сон был неглубокий и беспокойный. Никита был уверен, что это побочное действие контрацептивов, и просил прекратить их принимать, но Саша упрямо возражала. Она отказывалась соглашаться с тем, что головная боль – это побочная реакция, и списывала все на жаркую погоду. Тот факт, что раньше жару она переносила, как бедуин, она в расчет не принимала.

– Ты в порядке, спрашиваю? – не сдавалась Милана. – Как зомби себя ведешь. Выглядишь, честно говоря, не лучше. Что стряслось, подруга?

– Да так, голова болит уже который день, – отмахнулась Саша. – Ничего серьезного. Сейчас приму таблетку, полегчает.

– Ну смотри, – недоверчиво протянула Милана.

Ответ ее явно не удовлетворил. Но она знала: заставить подругу что-либо рассказать, если она сама этого делать не хочет, практически невозможно. Поэтому решила не донимать расспросами: когда будет нужно, Саша все объяснит сама. Но волнение за подругу все же не давало Милане покоя, и она пыталась найти разумное объяснение ее состоянию.