– Мне бы на почту сходить, домой позвонить надо, – улыбнувшись, сказала Даша, поражаясь тому, что Тоня столько всего знает.

 О Паше ей говорить не хотелось.

– Ладно, всё равно нечем заняться. Потом в университетскую библиотеку пойдём, заниматься вообще-то надо, экзамены скоро! – сказала Тоня, убирая со стола.

 До почты пришлось ехать на автобусе, потом пройти пешком. Даша порылась в своей сумочке и вытащила записную книжечку, где на всякий случай, её мама записала номера телефонов почты и председателя. Даша попросила девушку, которая сидела в окошечке за стеклом, чтобы её соединили с деревней Будённовск. Прождав больше пяти минут, Даша, наконец, зашла в кабинку и поговорила с почтальоншей, которую хорошо знала. Впрочем, в деревне все друг друга знали и довольно близко. О том, что с ней произошло, Даша говорить не стала, только сказав, что потеряла паспорт.

– Люд? Скажи маме, пусть Раиса Васильевна мне новый паспорт сделает. А мама пусть вышлет мне его авиапочтой, или заказным письмом, на Главпочтамт, до востребования, хорошо? Папе передай, он хотел мне деньги отправлять, пусть тоже на Главпочтамт и отправляет. Всем приветы от меня передавай. Спасибо, Люда, – говорила Даша.

 Будучи уверенной, что Люда непременно всё передаст её матери и через час, вся деревня будет знать о том, что звонила Даша и потеряла паспорт, она вместе с Тоней вышла из здания почты.

– Нам бы работу поискать… – неуверенно сказала Даша.

– Сейчас это сложнее стало. Вроде как, сокращения везде, но попытаться можно. Только рядом с общагой или универом, чтобы на проезд деньги не тратить. Не Бог весть какие копейки, но если каждый день – ощутимо будет. Поехали в общагу, – сказала Тоня.

– Нужно попытаться, на стипендию нам не прожить, это же Москва… – задумчиво ответила Даша.

 По дороге в общежитие, девушки зашли в столовую, спросить, нет ли для них работы.

– Уборщица нужна, но рабочий день с восьми утра, до шести вечера, – ответили им.

– Ничего, Москва тоже не сразу строилась. В институте лаборантами можно устроиться, попытка не пытка, – сказала Тоня.

 Её уверенность успокаивала Дашу, хотя она знала, что её родители будут присылать ей деньги, Сергей работает, правда, жениться наверное соберётся.

– Неважно, меня они всё равно не оставят, – подумала Даша.

 Купив по дороге рыбные консервы, тушёнку с макаронами и растительное масло, девушки вернулись в общежитие.

– Ты в школе как училась? – спросила Тоня, сложив продукты на стол и устало присаживаясь на свою кровать.

– Хорошо, а что? – удивилась Даша.

– Да так, просто спросила. Ты единственная дочь у родителей? – опять спросила Тоня.

– Есть ещё старший брат, Серёжка. Он домосед, в город ехать не захотел, в Губкинске закончил курсы механиков и вернулся в деревню. А я вот… в Москву подалась… – вздыхая, ответила Даша.

– Неужели жалеешь? – удивилась Тоня.

– Тоскую по дому. По маме и отцу, даже по Серёжке тоскую. Нет, не жалею, конечно, я бы не смогла усидеть в деревне. Да и что мне там светило? Идти на ферму дояркой? Это в лучшем случае, – ответила Даша.

– Ты очень красивая, настоящая, русская красота, естественная, так сказать. Неудивительно, что ты артисткой хотела стать. Если ещё и талант есть, можешь попробовать, – с каким-то восхищением глядя на подругу, произнесла Тоня.

– Не родись красивой, а родись счастливой… вроде так говорят? Мне с самого детства твердили, ах, какая хорошенькая! Ах, какая красавица! Вот я и решила, что стану артисткой. Но ведь и юрист неплохая профессия, верно? – спросила Даша.

– Это как твоё сердце тебе подсказывает. Есть желание стать юристом, значит станешь. Есть желание стать артисткой… хотя, сейчас эта профессия продаваемая, к сожалению, – ответила Тоня.