– Ну…с Богом! – сказал Виктор, пересаживаясь за руль.

– Пашенька? Присматривай там за Дашей. Пишите чаще, ведь и твои родители волноваться будут, – сказала Вера, вытирая слёзы.

– Могли бы и не говорить этого, тётя Вера. Я рядом с Дашей буду, не переживайте, – ответил Паша.

 Даша кинулась обнимать мать.

– Мамочка? Я люблю тебя и папу! Берегите себя, – воскликнула Даша.

– И мы тебя любим, родная, всё… поезжайте уже, – ответила Вера, махнув рукой.

 У Виктора была Волга, в своё время, одна из лучших машин, тем более тут, в деревне. Как он сам говорил, выносливее машины нет. Ехали молча несколько часов. Вокруг красивейшая природа, леса, реки, поля и равнины. В Губкинск приехали почти к вечеру, в дороге перекусили тем, что Вера положила им в отдельный пакет, чтобы из сумки не вытаскивали.

– В сумку я положила еду, которую будете есть в поезде. А это, в пакете, поедите в дороге. От Губкинска до Тюмени долго ехать, почти восемнадцать часов. Этого вам на двоих хватит, дочка, да и Соня, наверняка, много наготовила, – сказала Вера Даше, показывая на сумки и пакет.

 Доехав, наконец, до Губкинска, Виктор помог ребятам перенести из багажника машины вещи. Рейсовый автобус стоял на стоянке, собирая пассажиров. Попрощавшись с Виктором, Паша, взяв пакет и пару сумок, прошёл с Дашей в конец автобуса. Чемоданы водитель сложил в специальный багажный отсек, где уже лежали чемоданы и сумки других пассажиров, сидевших в ожидании в автобусе. Виктор уехал, отправления пришлось ждать еще часа два и наконец, водитель сел в кабину и выехал на трассу.

 Ехать несколько часов в автобусе,было очень утомительно. В салоне тускло горел свет, часов в девять вечера, Паша с Дашей поели и запили квасом из бутылки. Бессонная ночь дала о себе знать, от монотонной езды закрывались глаза и вскоре Даша, положив голову на спинку сиденья, крепко уснула. От раскачивания автобуса, на дорожных ухабах, Даша просыпалась и вновь засыпала. Видя, как она мучается, Паша обнял её за плечи и спросонья, Даша положила голову ему на грудь.

 Почти под утро, водитель свернул с дороги и остановился у обочины перед придорожными кафе, где их было несколько и там же, небольшой базарчик, для проезжающих мимо пассажиров.

– Даша? Просыпайся, дорогая. Нужно выйти, кажется, водитель заправиться должен. Да и нам ноги бы размять, затекли, – поглаживая по плечу девушку, сказал Паша.

 Даша тут же подняла голову и смущенно улыбнулась.

– Я прошлой ночью уснуть не могла… вот и уснула крепко, – сказала она, словно оправдываясь и попыталась встать.

 От долгой езды без движения и правда, затекли ноги и даже руки. Паша поднялся первым и протянул Даше руку. Девушке очень хотелось в туалет, но как об этом сказать Паше, она не представляла. Выйдя из автобуса, Даша едва стояла, в нетерпении, но Паша сам выручил её.

– Нам ещё часов восемь ехать, нужно в туалет зайти. Одну тебя не отпущу, пошли вместе, – сказал он и собрался идти в сторону туалета, где едва горел свет.

 Даша, покраснев от стыда, не могла сделать и шага.

– Даш, ты чего встала? Послушай… в этом нет ничего постыдного, естественная потребность человека. Я и сам хочу… это… ладно, пошли, – взяв за руку Дашу и уводя её, сказал Паша.

 Даша была ему благодарна. Быть может, в деревне, ещё в те добрые годы, молодым людям стыдно было говорить о таких простых вещах, тогда как сейчас, спокойно говорят и не о таких потребностях. Паша прошёл на мужскую сторону туалета, Даша на женскую. Справив нужду и помыв руки, они прошли к базарчику. Так, ничего особенного… семечки, ягоды, грибы, домашние булочки, овощи и фрукты.