- Нет, мне на следующей.

- Садиться будете? – звучит мне в спину недовольный старческий голос. Опять качаю головой. Прохожу поближе к двери, чтобы не мешаться.

От остановки до дома – всего ничего. Полквартала. Даже зонт лень открывать. Я натягиваю на глаза капюшон и торопливо шагаю по тротуару. Аромат отсыревшей палой листвы забивается в ноздри. В лужах отражаются желтые кроны кленов. Я смотрю под ноги, старательно обходя их, останавливаюсь у подъезда. Как у любой женщины, в моей сумке царит страшный беспорядок, ключи находятся как раз в тот момент, когда навстречу мне из укрытия машины выбегает прыткая девица. А следом за ней еще пара человек, взявшиеся будто ниоткуда.

- Добрый день. Телеграм-канал «Жизнь звезд». Скажите, вы живете в этом доме?

Я сглатываю. Капюшон скрывает мое лицо едва не до носа, но я еще сильнее наклоняю голову.

- Извините, мне некогда…

- У нас всего пара вопросов! Вы видели здесь эту девочку? – под нос мне тычут телефон, и, конечно,  я узнаю «эту девочку», потому что, черт его все дери, это мой ребенок!

- Не припоминаю. Еще раз извините.

Оттесняю настырных журналюг, прячусь за дверями подъезда и от души матерюсь. Меня бьет крупной дрожью от страха за дочку. И от злости на её непутевого папашу, который, несмотря на все мои просьбы, это все допустил. Вот тебе и фотосессии в гребаном Ашане. Ну, разве я была не права?!

Набираю Балашова и плетусь вверх по ступенькам.

- Пливет, мама!

- Полинка, а ты как узнала, что это я звоню?

- По фотоглавии.

Понятия не имею, откуда у Демида взялась моя фотография, и знать не хочу, поэтому интересуюсь тем, что меня действительно заботит:

- А где папа?

- На голшке. А я узе сходила.

- Молодец, моя хорошая. Ты не могла бы сказать ему, что я звоню… - начинаю я, и тут же морщусь от громкого ора:

- Папа! Папа! Тут мама звонит!

Слышу шорох в трубке и немного хриплое:

- Да, Марьян? Что-то случилось?

Телом бегут мурашки. Злюсь сама на себя, а вываливаю это все на Демида:

- Случилось! Из-за тебя постоянно что-то случается!

Хотя нет, на него я тоже злюсь! Сую ключ в замочную скважину, открываю дверь.

- Так, стоп! Давай по порядку…

- У меня под домом толпа журналистов. И они расспрашивают соседей о нас с Полинкой! Не знаешь, почему мне в который раз хочется свернуть тебе шею?!

Разуваюсь, сбрасываю куртку и иду в кухню. На часах нет и девяти, а мне уже хочется нажраться!

- Откуда ты знаешь?

- Они ткнули мне под нос Полинкино фото!

С сожалением смотрю на початую бутылку вина и включаю электрический чайник.

- Дерьмо.

- По классике, сейчас я должна сказать что-то вроде: я ведь говорила, что так и будет!

- Я сейчас приеду, и мы со всем…

Прерывая речь Балашова, звенит звонок.

- Подожди! Кто-то пришел…

Несусь к двери, выглядываю в глазок и с облегчением выдыхаю.

- Если это кто-то незнакомый, просто не открывай.

- Нет. Это всего лишь Настя. - распахиваю дверь и отхожу в сторону, пропуская подругу. Киваю той в сторону кухни и уточняю в трубку: - Так что ты говорил?

- Говорил, что приеду и со всем разберусь.

- Ты окончательно спятил? Только тебя здесь и не хватает! Неужели ты не понимаешь, что твое присутствие лишь подтвердит их догадки? Это ведь очевидно!

Я в отчаянии. Зарываюсь рукой в и без того растрепанные волосы, как подкошенная, падаю на стул и поднимаю растерянный взгляд на хмурую Настю.

- И то так, – задумчиво соглашается Демид.

- Я не знаю, что мне делать, - шепчу, чуть не плача. Чайник щелкает. Я встаю, достаю чашки, с психа бахаю ими об стол, низко-низко склоняю голову и опять матерюсь. Балашов присвистывает.

- Не знал, что у тебя такой богатый словарный запас.