– "Виа Фламиния", Великая Северная дорога! – обрадовалась римлянка.

– Мы сумели!

– А знаешь, что по ней можно перебраться через Альпы и по берегу Адриатического моря дойти до самой Византии?

– Мне не нужна Византия, – упрямо выдавила Лаура, – мне нужен кинжал, которым убил себя Квинтилий Вар и булла, которая была у Арминия!

– Ого! Я и забыла, признаться! Не переживай, мы окажемся в самом центре политической власти! А мой отец – видный сенатор Рима! Не может быть, чтобы я тут не встретила кого-то из его знакомых, кто помнит и меня! А меня, поверь, единожды увидев, не просто забыть.

– Это я заметила. Но заметила ли ты? – она не успела договорить, как конь перешел на бодрую рысь.

Стаций понес всадниц, точно понимая: впереди их ждет долгожданный отдых, надежное убежище и столп спокойствия, роскоши, власти. Да, конечно, не Рим с его знаменитыми холмами, дворцами, Колизеем, термами, с мощной оборонительной Аврелиановой стеной, которая простиралась вокруг города на 20 километров, неся почти 400 башен, готовых к обороне, и 14 городских ворот, от которых, как от центра паутины, расходились нити по всей Империи. Не Рим с его огромным количеством служащих, но и столь же огромным числом обездоленных. Но город, в котором собралась верхушка власти во главе с императором.

Путешественницы без передышки домчались до города, встретив по пути только несколько дозорных да пастуха с небольшим стадом овец, пасущихся на отвоеванном от болот лугу.

Из бирюзового неба донеслись радостные возгласы чаек. Сами птицы резвились в небе, купаясь в густых молочных облаках, которые нависли над сверкающими городскими воротами. Всякий увидевший укрепления и стены Равенны, вкупе с окружавшими ее почти со всех сторон гиблыми болотами должен был ясно уразуметь одну, но главную мысль – бесполезно осаждать этот город: ни искусство, ни сила воинов не помогут там, где нельзя подступиться. Новая твердыня, расположенная прямо на море, подобно своей северной сестре Венеции не зависела от немногочисленных хлебных полей, но получала все необходимое по морю, утверждая свой статус властительницы Адриатики.

– Равенна! – воскликнула Аврора так, как это делают и сами жители города (она нередко говорила с их посланниками в доме отца): упирая на звон первой согласной, точно трубя ее, как боевой клич, а в конце наслаждаясь двойным "н", точно слушая шепот моря, гул прибоя.

На въезде в город стояли четверо из местной когорты стражей, а в ощетинившиеся бойницы смотрели еще несколько пар глаз. Римлянка мило улыбнулась и пожелала доброго здоровья. Патруль не стал их останавливать или допрашивать. Испачканная одежда Авроры не смутила их.

– Тебя это не удивило? – спросила Лаура.

– Нет, – твердо ответила аристократка. – А почему это должно было меня удивлять? Знатная дама путешествует с рабыней – вот так примерно они трактовали наше появление.

Лаура сдвинула брови.

– Ну хорошо, – засмеялась Аврора, – богиня любви со своей сельской спутницей.

– Тут ты, в самом деле, оказалась близка к истине, – не наигранно, серьезно заметила странница.

Аврора ловко спрыгнула с коня, переключив внимание на дальнюю часть улицы.

– Смотри, что это там?

Лаура тоже спустилась и подвела Стация к конюшему. Аврора сунула тому серебряный денарий с указом хорошо накормить и напоить, и побежала мимо низеньких, кирпичных жилых домов к странной шумихе. Слева укладывали фундамент огромного здания, рядом крутились рабочие с тачками, везя брызги искристой мозаичной плитки.

– Похоже, здесь будет возводиться новая христианская церковь! – на ходу бросила Аврора. – Наверное, благодаря сестре императора, Галле Плацидии! Но что там?