– Помоги, помоги! – вырвался наконец крик измученной римлянки, когда опасность миновала. Точно отпустило что-то, и комок отошел от горла.

– Пошла прочь, иди к себе домой! – горланила боевая подруга.

Амфибия, пятясь задом, крутя головой, на маленьких коротких лапках отступала к зыбкой кромке воды. Удивительно, как такую массивную голову и длинное тело с несколькими рядами жабр удерживали такие слабые, непригодные для этого ножки. Наконец, она булькнулась в реку, скрывшись в ее темных водах.

– Фух, – выдохнула Лаура. – Видно, она нечасто выбирается на сушу. Как ты, подруга?

Аврора тяжко постанывала, приходя в себя.

– Сможешь встать? Нельзя на этом месте долго оставаться.

Римлянка пошевелила одной ногой, потом другой, попробовала подвигать руками.

– Все тело ноет. А эти царапины! Какой кошмар, – затянула она, взглянув на ноги, – все в этой мерзкой слизи.

– Вроде все цело, – пощупала подругу Лаура, – а в травмах, поверь мне, я кое-что понимаю!

– А тут будут синяки! Почему я не взяла свои мази? Так спешила уехать из Рима! Была полна решимости найти брата во что бы то ни стало. А теперь вот… Трижды обязана тебе жизнью, Лаура, кто бы ты ни была! – Аврора вперила в нее взгляд, полный решимости.

– Да, идем зализывать раны!

Лаура помогла ей подняться, придерживая за локоть.

– Отойдем подальше от реки. Я вижу вдалеке лавровую рощу. Там, в прохладе, ты сможешь восстановить силы и наконец заснуть крепким сном.

– Странно, я ничего не вижу в такой темноте.

– До утра еще далеко.

– Как теперь уснуть? – встав и собрав вещи, Аврора взяла коня за уздцы.

– Я постою на страже. Поверь, мне не привыкать к ночным караулам!

– Спасибо, – произнесла римлянка, когда они двинулись к роще. – Но что это за зверь? Почему он напал на нас, откуда он взялся? Никогда не слышала ни о чем подобном!

– Сидя в одном месте, многого не увидишь. Всю жизнь я провела в пещерах под землей…

– Так это был не сон?! – не удержалась от восклицания Аврора.

– Нет… И эти недели, которые я провела под небесами, живя подобно богам (о таком многие из нашего племени и не мечтают!), показали мне, что мир – огромен, что в нем есть столько всего, о чем мы там и не догадывались! Хотя знахари нашего рода многое из увиденного описывали в сказаниях, но одно дело слышать об этом на словах и совсем другое – увидеть воочию!

Аврора зевнула.

– Прости.

– Ничего. Это хорошо, – успокоила Лаура. – Видно, ты сбросила напряжение. Пошло обновление сил. Сейчас вот здесь расположимся, ты отдохнешь.

Они привязали коня к стволу лавра. Стаций не возражал, тихонько фыркнул, словно подтверждая, что рад отойти подальше от реки, где водятся такие обитатели.

– Видно, в тебе тоже разбужена какая-то сила, – задумчиво произнесла Лаура, укладывая хворост для кровати девушки. – Это чудище – не простая речная амфибия или рыба! И она не выползает из воды вопреки своей природе.

– О чем ты говоришь? – Аврора повела бровью.

– О том, что мы встретились не случайно.

– Мой брат Авл, тот еще философ, сказал бы, что все встречи не случайны.

– Не буду с ним спорить. Но наша встреча – тому подтверждение! Через тебя проявляется сила, которой ты не управляешь. И каждый раз, проявляя ее, ты естественно вызываешь к жизни ее обратную сторону.

– Как не бывает аверса без реверса?

– Это что?

– Стороны одной монеты, – римлянка потянулась в кошелек и достала серебряный сестерций с изображением императора на одной стороне и лавровым венком с буквами на другой. Лаура с интересом рассматривала его при тусклом свете звезд. – А у тебя что таких монет нет?

– Нет.

– А медные ассы?

– Тоже. А зачем нам монеты, если весь род наш живет в одной пещере, занимается одним трудом. Что наработали – то наше! То и едим, на том и спим. Все распределяем по справедливости: кто больше трудится – тот больше получает, кто по заслугам лет не способен – тому каждый отдает свою часть как дань уважения и потому что знает: придет и его черед! Кто мал – тому еще надлежит себя показать. Рождается у нас много. Но и смертей до поры юности много. Не каждый доживает, – Лаура замялась, – по разным причинам… Но доживают сильнейшие рода, не жалеющие ни себя для труда, ни врагов. А у нас их, поверь, там хватало! Так зачем нам эти медные кругляшки, скажи мне, жительница земли, когда мы, вгрызаясь в камень, находили целые пласты и этих розоватых руд, переливающихся на свету, и тех солнечных, от которых люди в ваших тавернах готовы зарезать один другого?!