Ева удивляется премного, с кем она связалась так необдуманно, то есть, с Митей и со мной, с которыми можно пропасть, и мы идём переодеваться в сухое. Кабинок на берегу конечно нет, чтобы надеть и снять купальники и купальные плавки, люди корчатся, как могут, кто в кустах, кто в салонах автомобилей.

И вот, мы уже едем, едем по федеральной трассе, по просёлочной дороге мимо нашего родного кладбища, мимо росстани с памятником солдату. Он золотой. Одна рука, раненная, у него перебинтована и висит на перевязи через шею, а вторая сжимает крашенную чёрной краской противотанковую гранату. Солдат стоит на высоком бетонном постаменте, показывая пример героизма детям и подросткам. Они все готовы пойти на войну и погибнуть. Возле этого памятника матери в колясках катают младенцев уже пять десятилетий, и те, едва начав понимать окружающий мир, уже ощущают в правой руке тяжесть противотанковой гранаты, а левую – раненной и на перевязи.

– Я вот думаю, – начал начальник аэропорта с ходу, – Это что? Война или не война? Или стихийное бедствие? Эмчээсники бездействуют, не получая указаний из центра. С полицией мы боимся связываться. Сами они мне, например, вопросов не задавали. Я поговорил с военным аэродромом, они поднимали автожир, он не вернулся. Без приказа они не могут поднимать более серьёзные машины, да ещё и гнать их по направлению к Ква. Ракеты в сторону Ква просто не полетят, электроника заблокирована для этой дистанции. Руководство воинских частей производит учебные манёвры по эвакуации, убедившись, что крем наступает. Они присвоили ему имя «КЦ».

– Как вы сказали? – спросила Нина. – КЦ? Именно так мы назвали это явление сегодня утром на Славском вокзале.

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о встрече с ним! – воскликнул до того мрачно молчавший начальник автовокзала. – В Ква не выходит на связь моя дочь – студентка.

– Сочувствую, – сказала Нина. – Я уверена, что многие спаслись, и скоро вы обязательно увидите свою дочь. Моя же история такова. Я покинула гостиницу не слишком рано и позавтракала в понравившейся мне восточной кофейне. Кофе у них первоклассный. И, когда я не спеша вышла из кофейни, ещё сохраняя впечатление её милой экзотики, то не сразу и увидела, что все люди оживлённо идут в одну сторону, противоположную той, что была нужна мне. Пока я легкомысленно удивлялась этому, со стороны Воросейки появилась однородная масса, цветом напоминающая нефть, но кремообразная. Я не успела ни о чём подумать, как ноги сами понесли меня в необходимую мне сторону. Сначала я посчитала, что двигаюсь, куда мне нужно, а потом осознала паничность своего движения. Я оставила свою цель, спустилась в метро и вышла из него на станции Славский вокзал. Я уже думала, что схожу с ума, или что-то вроде того, но тут увидела Алексея Ивановича. Мы обменялись мнениями, у нас периодически вспыхивала мысль, что надо поискать глазами таких же, как мы…

– Да! – воскликнул Александр Игоревич, – пожалуйста, походите по нашему залу ожидания спустя время.

Алексей подошёл с исписанными листочками и раздал их своим первоначальным собеседникам.

– Идемте, Нина, в самом деле, прямо сейчас походим по залу ожидания.

Они удалились, а оставшиеся стали обсуждать эвакуационные мероприятия, запланированные ими на утро, после того, как Алексей и Нина привезут съёмку КЦ, или крема, и это покажут по местному телевидению.

Алексей и Нина вышли в зал ожидания и остановились. Им в глаза бросилась молчаливая нервозность людей. Ква отсюда в четырёх часах движения по железной дороге. Желающие уехать туда подходили к кассам постоянно и отходили в недоумении, услышав, что все билеты на ближайшие дни проданы, и что можно приобрести лишь за неделю вперёд. Так говорить распорядился начальник вокзала, надеясь, что за неделю картина будет ясна, в случае чего, за проданные билеты можно будет вернуть деньги. Те же, что купили билеты давно и приобрётшие их электронно, посмотрев на табло, что ближайший поезд Славль – Ква задерживается на десять часов, уходили с недовольным видом. У железнодорожников вызывал тревогу приближающийся поезд Дивосток – Ква, который они должны были задержать. Было решено объявить задержку после того, как едущие до Славля покинут вагоны. Проводникам было дано трудное задание – не запускать пассажиров с билетами до Ква, в то время как едущие дальше Славля могли бы свободно гулять по перрону. Начальник поезда № 69 Сергей Сергеевич на свой страх и риск по телефону предупреждал своих коллег, что дело труба, и что надо исполнять распоряжения начальника Славля-пассажирского безоговорочно. По всей дистанции пути тревожно переговаривалось между собой среднее и малое начальство, большое же молчало, и было неизвестно, что с ним: ждёт распоряжений из Ква или сбежало за границу.